Стали свидетелями воскрешения человека в деревне тораджи. Блуждающие трупы тораджи. Ходячие мертвецы, опасность нашествия зомби
Тана Тораджа – удивительный регион в горах Южного Сулавеси, где до сих пор отлично сохранилась языческая вера Алук Тодоло, согласно которой жизнь бренную стоит прожить и завершить так, чтобы была возможность вернуться к первопредкам, обитающим на небе в мире Пуя (подобие христианского рая). И для этого ничего не жалко: ни денег, ни животных, ни себя любимого… Вера Алук Тодоло сложна, многогранна и запутана, многое уже забылось и стёрлось под пылью веков, что-то ушло за ненадобностью, но свою похоронную традицию тораджи хранят строго.
А как же её не хранить, ведь каждому хочется обрести жизнь вечную в райском Пуе… Попасть туда душа покойного может только с помощь принесённых в жертву буйволов, количество которых зависит от касты умершего. Цена за буйвола стартует от 15 миллионов рупий (1100 долларов) и доходит до 1 миллиарда (цена приличного джипа). Поэтому покойник практически никогда не хоронится сразу, бывает, с момента смерти до похоронной церемонии проходит год, а то и годы — семья копит деньги. Естественно, никакой морг так долго тело держать у себя не будет, да и нету у Тораджей никаких моргов, зато есть специальные «консерваторы», которые бальзамируют тела. Сейчас для этих целей применяется формальдегид + какие-то местные снадобья.
Регион Тана Тораджа крайне интересный, красивый и душевный, я с удовольствием тут залип на пару недель вместо того чтоб отправиться по Сулавеси дальше. Когда ко мне приехал Александр по программе Природа Явы и Сулавеси нам повезло увидеть церемонию похорон бабушки тораджа в ближайшей к городу Рантепао деревне Тагари. Нам совершенно бесплатно слила инфу о ней дочка владельцев гестхауса – самого лучшего в городе.
Церемония похорон тораджей под названием Рамбу Соло проходит несколько дней и несколько различается в зависимости от касты умершего. Я не буду лезть в эти дебри и грузить лишней информацией, а сосредоточусь на своих наблюдениях, ощущениях а так же на самых интересных и полезных фактах.
Мы прибыли на второй день праздненства, в который проходила церемония прощания с телом и приносились в жертву свиньи. Гостей было не много, пара-тройка сотен, скорей всего, умершая бабушка принадлежала к деревянной или железной касте. Гости старались одеваться во всё чёрное это у них получалось плохо.
На родственниках умершей – традиционные одежды.
Каждая семья гостей приносит какой-то дар семье, в которой умер человек: кто свинью, кто балок (алкогольный напиток), кто сигареты и бетель (орех с наркотическим действием), а кто и буйвола. Впрочем, если гость пришёл без подарка – это тоже нормально и никто его в жертву приносить не будет. Мы с Сашей взяли несколько пачек сигарет, но не знали кому их отдать и у нас никто ничего не спрашивал. Кстати, семья умершего потом должна будет эквивалентно отдарится гостям, когда в их семье кто-то умрёт. Вот такая круговерть подарков в природе! Стоимость одной свиньи от 150 до 500 долларов, а их могут задарить целый десяток – вот и считайте…
Гроб с телом покойной бабушки находится в специальном двухэтажном здании под названием лакиан.
А слева и справа от него сооружаются специальные помосты, где восседают гости и родственники.
Свиней уже зарезали до нас, поэтому мы увидели лишь процесс их разделки.
Куски распределяются между гостями по справедливости. Кому-то вполне может обрыбится пол туши, наверно, семья большая.
Чуть в стороне самодельным огнемётом тораджи опаливали свиную щетину. Выглядит стрёмно, а уж как пахнет…
Больше ничего интересного в тот день не происходило. Но на следующий день, третий, произошло самое интересное – приношение в жертву буйволов.
Все тораджи – христиане разных конфессий, но это ни сколько не мешает им чтить свою религию, мы наблюдали как сам священник привёл на похоронную церемонию буйвола в подарок. Это не может не радовать: мало в мире осталось мест, где местная религия не прогнулась бы под официальную. Видимо Пуй в традиции Алук Тодоло слаще христианского рая, да и даже исходя из житейской логики лучше уж вернуться к своим предкам, чем в какой-то чужеземный, насаждённый голландскими и немецкими миссионерами рай.
Начиналось всё вполне миловидно: большая площадь, традиционные дома тонгкананы и привязанные к деревьям буйволы. Как говорится, ничто не предвещало беды…
Атмосфера совершенно не траурная, взрослые оживлённо разговаривают, смеются, курят и пьют кофе.
Дети играют в мыльные пузыри.
Началось всё совершенно неожиданно с битвы быков: все сорвались со своих помостов и побежали к обрыву, смотреть как внизу дерутся два быка. Дрались они не долго, но жестоко, до крови.
Потом быков стали приводить по одному на площадь перед лакианом.
Бабушка готовилась вернуться в мир предков и требовала крови, много крови… Ведь чем больше прольётся этого жизненного эликсира – тем проще будет дорога в рай, пройдёт без сучка без задоринки. А если поскупиться – можно и застрять где-нибудь на полпути и чем это грозит – одним старейшинам известно…
Я уже видел убийство крупных животных, принимал участие в охоте на лося, собственноручно резал коз в деревне и думал, что мне уже всё ни по чём. Думал, наделаю крутых снимков в стиле National Geographic… Ага, щас! Всё началось так мощно, неожиданно, просто и обыденно, что от убийства первого быка я испытал самый настоящий шок: забыл про камеру, своё намерение снять крутой репортаж, да и вообще потерял связь с реальностью. Казалось, что в воздухе порвалась какая-то струна, которая не должна рваться, должна всегда звучать, но в этом мире нет ничего вечного – струна порвалась, она не могла не порваться… И буйволы начали падать один за другим. Это было очень просто и обыденно, без каких-то громких слов, странных жестов и прочей мишуры. Просто раз ножом по горлу и всё – струна порвалась.
Раз — и из распахнутого горла течёт толстая и густая, словно масло, струя крови. Она льётся на пыльную землю и смешиваясь с ней образует тягучую, сверкающую свежей краской жижу.
Бык наклоняет голову, пытаясь зажать рану, но тщетно — силы покидают гиганта..
Выпрямив ноги он раскачивается взад-вперёд и испустив струйку дерьма, падает на землю.
Агония бьёт его тело. Но, в конце концов, смерть берёт его в свои ледяные объятья. Он больше не пошевелится. Никогда.
В такие моменты понимаешь, что смерть – это неизбежно
.
И смерть – это навсегда
.
Буйвол RD-3 – герой похорон, боровшийся за жизнь с разрезанным горлом несколько минут.
В первую минуту из него вылилось огромное количество крови.
Бык весьма активно перемещался по площади насколько позволяла верёвка, привязная к его ноге.
Потом он решил убежать от смерти: сорвал верёвку и ринулся прочь, выглядело это примерно так:
Я в этот момент не снимал, так как был занят совсем другим делом – спасался бегством, вместе с остальными.
Но от смерти не убежишь … Хозяин поймал его за верёвку, продетую через ноздри и повел к киллеру – дорезать.
Киллер водил-водил ножом по горлу, но никакого ускоряющего приход дамы в чёрном эффекта это не произвело – глотка была перерезана профессионально и апгрейд не требовался. Просто RD-3 очень хотел жить. Хозяин начал водить его кругами, в надежде на то что силы оставят быка. Но тот был настоящим войном и, не смотря на то, что почти вся кровь уже вытекла из его могучего тела, продолжал бороться. Народ, видя такое редкое зрелище, начал смеяться и шутки шутить: «а вдруг бык бессмертный и душа нашей бабушки так и останется на грешной земле?».
Но наконец RD-3 упал… Как же так, великий воин, смерть взяла и тебя?
Но нет – он встал и снова в строю. Всё-таки есть лекарство от смерти, оно есть! Хозяин снова начал его водить кругами за верёвку, продетую через ноздри.
Что такое? Бык снова упал – на сей раз замертво. Смерть не щадит никого – даже героев! Умрут все!
Всё смешалось в кровавой карусели.
Немцы в шоке: задумались о величии смерти.
А детишкам всё нипочём! Всё игра, всё пройдет и зачем вообще о чём-то париться?
После того как зарубили всех буйволов началась их разделка.
Мясо мелко порезали и набили им стебли бамбука, которые потом стали запекать на огне. Это чисто тораджийское блюдо под названием папионг – им угощают всех гостей. Но мы с Александром посмешили покинуть Тагари, всё-таки похороны тораджа тяжелое зрелище и нашим нервам требовался отдых. К тому же, мясо мы не едим.
О том что из себя представляют захоронения этого народа можно почитать .
Как добраться
В регион Тана Тораджа из Макассара ходит огромное количество автобусов с терминала Daya утром и вечером в 7 и 9 часов. Ехать, соответственно, весь день или всю ночь. Автобусы, даже самые дешевые, очень комфортабельные: с полностью раскладывающимися широкими сиденьями и подставками для ног, как в Малайзии. Цена 130-190 тысяч рупий.
1. Вопреки заверениям местных гидов, похороны проводятся круглогодично, но чаще всего в июле-августе и под Рождество. В августе так же может повезти увидеть церемонию переодевания покойника: в этот период открывают могилы, достают покойников, переодевают останки, или моют кости, добавляют в гроб те предметы, что умерший попросил у родственников во сне.
2. Для того чтоб посетить похороны вовсе не обязательно нанимать местного гида, можно просто придти, посидеть, посмотреть, поснимать. В окрестностях Рантепао никому до вас дела не будет, а в глубинке вы будете в центре внимания и окружены всяческой заботой.
3. Гидов можно ангажировать в любом гесте, минимальная цена – 150000 рупий в день (12 долларов), плюс на бензин, если он будет возить вас на своём мотобайке.
4. В Рантепао есть несколько гестхаусов, рекомендую . Если же нужен большой приличный отель, можно посмотреть на поисковике Hotellook
Зомби пугают людей своей неуязвимостью и упорством в поиске плоти. В то же время все спокойны, так как ходячих мертвецов не существует. Но это не так. В глухой деревне Тана Тораджи (Tana Toraja) поднимают мёртвых из земли. Стоит ли начинать бояться?
Совсем нет. Местные зомби не едят мозги и не охотятся за живыми. В индонезийской деревне выращивают самых дружелюбных и миролюбивых зомби, каких можно представить. Тораджийцы могут любого усопшего заставить вновь ходить и дышать, прибегая к услугам тёмных сил и чёрной магии.
На самом деле мертвецам не дают спокойно гнить в земле не прихоть родственников, а погребальные традиции Тан Тораджи.
Первое поверье приписывает хоронить мертвецов в том регионе, где они родились. Поэтому если умерший в своё время приехал в деревню из другого места, то нужно заставить его самостоятельно пройти до родных краев.
Вторая причина создания зомби – финансовая необходимость. Часто у семей не хватало денег, чтобы похоронить родственника, поэтому он не мог упокоиться с миром, пока сам себе не заработает на гроб и обряд.
На фотографии хорошо видно, что шаман ведет за руку останки женщины, похороненной полгода назад. Можно было бы подумать, что это искусный грим, но откуда ему взяться в глухой деревне?
Очевидцы утверждают, что и пахнут мертвецы как разложившаяся плоть. Женщина-зомби не могла говорить, только шипела.
Жители Тан Тораджи утверждают, что умение поднимать из могил трупы передалось им по наследству от прадедов, сильнейших в мире шаманов. Любой желающий за солидную сумму может воочию увидеть ритуал и некоторое время «насладиться» общением с живым мертвецом.
Блуждающие трупы Тораджи
Для группы народностей Тораджа (в переводе – горцы), которые населяют Южное Сулавеси, в Индонезии, понятие “воскрешение из мертвых” является совершенно буквальным.
Каждый год, в августе, у них проходит ритуал Манене. В этот период многие семьи (в данном случае деревни, так как каждая деревня там составляет семейную общину) поднимаются на скалы и входят в пещеры, чтобы забрать трупы своих умерших родственников. Они купают их, ухаживают за ними и переодевают.
После этого мумифицированные трупы маршем проходят через всю деревню, и возвращаются на место своего вечного отдыха.
Интересный, и довольно жуткий ритуал, однако это лишь отголосок старинного ритуала, который проводился среди Тораджи до того, как эта местность лишилась своей изолированности и стала голландской колонией.
Один из блуждающих трупов Тораджи
Тораджи всегда жили обособленно, практически, в полной изоляции. Их деревни строились на основе одной семьи, по сути и являясь одной, отдельной семьёй. Хотя Тораджи путешествовали из деревни в деревню, чтобы избежать кровосмесительных браков (что практиковалось лишь среди высшего сословия Тораджи), они никогда не выходили далеко за пределы своего обитания.
Причиной тому была вера Тораджи, что после смерти, дух должен задержаться возле тела, прежде чем отправиться в “Пуйа”, пристанище душ.
Чтобы это произошло, душа должна находиться рядом с семьёй. Если человек будет слишком далеко от своей деревни, когда умрет, его тело могут не найти и душа навсегда застрянет в теле.
К счастью, у Тораджи есть средство, как отправить душу в “Пуйа” при потере тела, хотя этот ритуал очень дорогой, и далеко не всем по карману.
Для этого прибегают к услугам “мага”, который может призвать мертвое тело и душу обратно в деревню. Труп, услышав его призыв, поднимается и начинает свой путь обратно на нетвердых ногах.
После того, как труп заметят, люди бегут вперёд, чтобы предупредить о его приближении. Это делается не из страха, а для правильного выполнения ритуала, чтобы труп, наверняка, и как можно быстрее попал домой. Если кто-то дотронется до трупа во время его ходьбы, он снова безжизненно рухнет на землю. Бегущие впереди должны предупреждать всех, что за ними идет труп и к нему ни в коем случае нельзя прикасаться.
Тонгконан – традиционные надземные дом Тораджи
После того, как труп заканчивает свое путешествие, его заворачивают в несколько слоев материи, и переносят в безопасное место, как правило, в комнату под домом. Для высших классов, труп кладут на сваи между их “Тонгконанами”, родовыми надземными домами. При этом тело дожидается погребального пира. Такое ожидание может длиться несколько дней, а иногда и месяцев.
Погребальный праздник может быть быть очень дорогим, и чем богаче семья, тем пышнее и дороже проходят похороны. В них могут участвовать тысячи Тораджи, и они могут длиться несколько дней. Во время погребального праздника проходят петушиные бои, убой буйволов (чем больше буйвола тем богаче семья) и кур.
В конце торжеств тело омывают, одевают и наконец относят в место для упокоения. Согласно легенде, в древности трупы сами ходили к месту своего упокоения. Как правило, тело помещается в гроб, а гроб в пещеру, вырезанную в скале, специально для этих целей. Если умерший был ребенком, гроб поднимают на канатах из виноградных лоз, пока тот не упадет на землю.
Тораджи убеждены, что тело и душа должны покоиться между небом и землей, именно поэтому они устраивают захоронения в скалах, на высоте. Они вырезают деревянные чучела, символизирующие их умерших родственников, и размещают их на скалах у входов в пещеры.
Эта статья была автоматически добавлена из сообщества
Ура, сегодня мы отправимся в самый интересный район острова Сулавеси в Индонезии – это регион под названием Тана-Тораджа с уникальной архитектурой домов, культом предков и знаменитыми похоронными церемониями. Все это еще ждет нас впереди.
Как добраться до Тана-Тораджа.
На автобусе до Тана-Тораджа.
До Тана-Тораджа нет ни железной дороги, ни самолетов (по крайней мере регулярных). Из общественного транспорта остаются только автобусы, но и здесь не все так просто. Мы перелопатили множество инфы по данному вопросу в интернете на случай, если с автостопом на Сулавеси снова не повезет, и вот что выяснили.
Дело в том, что нет какой-то одной автостанции в Макассаре, откуда бы отправлялись автобусы до Тана-Тораджа. Каждая автобусная компания имеет отдельную станцию вдоль улицы Jl. Urip Sumoharjo, что примерно в 25 минутах езды от центра города по направлению к аэропорту. Однако, автобусы всех этих компаний проезжают мимо станции Дайя (Daya Bus Terminal), откуда легко уехать в нужном нам направлении как утром около 9:00-10:00, так и вечером 19:00-21:00.
- Время в пути: 10 часов (2 часа до Паре-Паре, 8 ч до Рантепао по горной извилистой дороге);
- Расстояние: 300 км;
- Стоимость билетов: от 100 000 до 170 000 рупий (в зависимости от класса)
- Место назначения: поселок Рантепао.
Какую автобусную компанию бы вы не выбрали, все автобусы достаточно комфортные европейского типа с кондиционером.
Автостопом до Тана-Тораджа.
Так как мы путешествуем по Индонезии автостопом, то до Тана-Тораджи добирались именно этим способом.
Как вы помните, вчера мы остановились в горном городке Энереканг, где по “дождливой” случайности нам повезло попасть в гости к одной из индонезийских семей. Рано утром, выпив по чашечке кофе и сделав еще по паре десятков фото с жильцами гостеприимного дома, мы вышли на дорогу в сторону Тана-Тораджи. Только сейчас при дневном свете нашим глазам предстали потрясающие горные пейзажи.
Первая же машина с какими-то бензиновыми бочками подобрала нас на трассе, так что следующие 30 км мы успели провонять нефтяным продуктом насквозь.
Нас высадили в деревне, где на попутных торговых прилавках обнаружился уже знакомый нам змеефрукт.
Естественно так просто пройти мимо мы не смогли.
Здесь транспортный поток значительно уменьшился, поэтому мы долго простояли на дороге прежде, чем перед нами притормозила легковушка. Водитель знал по-английски пару слов, но в глазах явно читалось, что он хочет подзаработать на “заблудших душах”. Мы сразу ему дали понять, что с нами это не пройдет. Тогда мужчина сказал, что сможет довезти нас бесплатно только до въезда в регион Тана-Тораджа, где должен забрать свою семью. Мы согласились.
Тана Тораджа (Страна Тораджей) – это горное плато за перевалом, находящееся на высоте 800 м. над уровнем моря. Эта горная местность представляет из себя систему долин, которая запирается перевалом. Именно здесь и живет народ тораджи (жители гор).
Так вот легковушка остановилась ровнехонько у въездных ворот в регион, населенный горцами. Уже сами ворота приводят в восторг, поэтому нам скорее не терпелось доехать до места.
Андрей воспользовался случаем и залез на ворота, чтобы рассмотреть вблизи скульптуры и крыши “лодочки”.
Карта достопримечательностей Тана-Тораджа.
У Гугла туго с расположением достопримечательностей в Тана-Торадже. Поэтому я просто выложу здесь фотографию бумажного путеводителя (по клику открывает большой размер), которую мы сфотографировали у австрийцев. Кстати, мы сами ею пользовались. На самом деле, если ехать по основной трассе Макале-Рантепао, то по пути будут указатели на то или иное место. Некоторые места типа Сиропе мы так и осматривали.
Достопримечательности Тана-Тораджа, которые мы посмотрели.
Церемония похорон.
В Тана-Тораджу едут в основном, чтобы посмотреть церемонию похорон, которые устраивают в летнее время года. Мы путешествовали по Тана-Торадже в марте, поэтому посмотреть пышную церемонию нам не удалось.
Если вкратце, то для тораджей похороны – это очень важная церемония, наверное, даже слишком важная. Потому как семья умершего (в зависимости от статуса) должна накопить неимоверное количество денег, чтобы похоронить своего сородича со всеми почестями. По этой причине тело последнего дожидается похорон до нескольких лет. На что же уходят “похоронные” деньги, на которые семья может работать полжизни? На застолье и несколько десятков бычьих голов, которых на церемонии режут у всех на глазах. Даже не знаю, хотела бы я при этом присутствовать или нет.
Да, традиции здесь немного странные, не смотря на то, что формально тараджи считаются мусульманами и христианами.
Мы же просто покатались по наиболее интересным (для нас) достопримечательностям плато Тана-Тораджа. На самом деле туристических троп и мест здесь тьма, многие из них довольно похожие, поэтому не имеет смысла обходить их все, тем более если нет на это времени. Между точками мы перемещались автостопом на местном транспорте. Для местных жителей – это настоящая радость, прокатить белого человека в кабине или кузове своего грузовичка, сделать крюк по родственникам и друзьям, дабы вся деревня об этом знала.
Я понимаю, что данный способ передвижения подходит не для всех, поэтому проще арендовать байк, как это сделала пара европейцев, встретившихся нам по пути. От них мы узнали, что аренда байка на сутки обходится им в 100 000 рупий.
А теперь, давайте пройдемся по списку тех мест, которые удалось посетить нам.
Каменные могилы Лемо (Lemo).
Каменные могилы Лемо находятся в 12 км южнее от Рантепао. Водитель последней машины, которая подвезла нас до Тана-Тораджи, там и высадил.
Lemo в переводе означает “апельсин”, так как каменный холм, в склонах которого вырезаны могилы, местным по своей форме напоминает именно этот фрукт. Да будет так!
Чтобы подойти к вышеупомянутой скале ближе, необходимо преодолеть кассу и рисовые поля.
Стоимость билета в каменные пещеры Лемо: 20 000 рупий.
Так как с новой обстановкой мы еще не освоились, то решили приобрести билет один на двоих. А именно сначала я одна пошла за билетом и прогулялась по узенькой тропе скального кладбища Лемо, доведшей меня до какой-то хижины.
А потом Андрей в обход кассы сделал все то же самое, взяв мой билет на всякий случай, если вдруг спросят. Однако, у пещер билет никто не проверяет, а кассир вообще исчез в неизвестном направлении.
Идти там особо некуда, не смотря на то, что в скале находится около 80-ти погребальных пещер. Большинство вырезаны на такой высоте, что к ним не подобраться без лестницы.
А охраняют пещеры вот такие куклы умерших семей. Немного жутковато выглядит.
У кассы на выходе есть сувенирные лавки, где можно приобрести нечто подобное в виде статуэтки.
Каменные могилы считаются чуть ли не самыми древними захоронениями на Сулавеси, поэтому не удивительно, что место настолько популярное среди туристов.
Пещеры Лонда (Londa)
Еще одно древнее кладбище, но уже в пещерах находится на 6 км ближе к Рантепао, чем Лемо и называется Лонда (Londa). По сути это все те же захоронения, только теперь внутри комплекса пещер. Название месту передалось от одноименной деревни поблизости.
Перед входом в пещеру снова рисовые поля, место снаружи довольно живописное.
А при приближении снова видим балкончик с деревянными фигурами покойников, называемые местными Тау-Тау.
Это место уже заставляет тысячи мурашек пробегать по телу, ведь сами захоронения внутри темной пещеры, и внутри без фонаря делать нечего.
На каменной лестнице у входа стоят гиды с керосиновыми лампами. Стоимость билета (за гида и фонарь) – 30 000 рупий. Но нам удалось проникнуть внутрь бесплатно. Каким образом? Да просто попросили местных ребят пойти с ними.
Внутри пещеры гробы, кости, черепа просто повсюду, местные не стесняются фотографироваться чуть ли не с каждым покойником. Так и представила, как мы на нашем кладбище фотографируемся с могильными памятниками.
Удивило, что не смотря на соответствующую атмосферу, запах не затхлый, и ничем таким не пахнет. В общем, на любителя.
Рантепао. Ложная вписка.
После осмотра всех скальных кладбищ, день стал клониться к вечеру и так как до Рантепао от Лонды рукой подать, мы туда и поехали на очередном грузовичке с ветром в волосах.
В самом городе смотреть особо нечего, кроме различных сувенирных лавок, да смеси архитектуры частных домов.
Ужинали мы в проходящей тележке-харчевне – это как правило небольшой деревянный ящик с парой блюд на выбор (рис или лапша), но по достаточно низкой цене. Нам хватило пары порций жареного риса по 6 000 рупий за порцию. Здесь же обнаружилось еще одно чудо кулинарии, которое не встречалось на других островах – это сладкая толстая лепешка с различными начинками. На местном звучит, как “транбулан” (круглая или полная луна в переводе). Очень вкусная! Андрей порывался даже рецепт выспросить, но на местном это получилось непонятно. Просто лепешка стоит – 5 000 рупий, а дальше в зависимости от начинки 8 000 – 20 000 рупий.
После ужина, шагая по дороге, мы уже было начали думать о ночлеге, как вдруг возле нас притормозил маленький байк с девочкой. Она задала пару вопросов, кто мы и откуда и предложила жилье. Мы отказались сославшись на то, что мы путешествуем с палаткой. На что девочка заявила, что жилье бесплатное. Андрей недоверчиво на нее покосился, и уточнил, не врет ли она. Девочка заверила, что живет со своей семьей и приглашает нас в гости. Оглядев ее байк, мы сказали, что втроем, да с рюкзаками там не уместимся. Не растерявшись девчушка указала, куда нам нужно пройти пешком, это было недалеко.
Оказавшись на месте, мы уже почуяли неладное, завидев слишком “причесанный” частный дом и какого-то иностранца на веранде. Так и есть, девочка приглашала в “хоум стей”, сейчас это так принято называть. То есть семья живет в доме, где сдает комнату для приезжих. Мы “вежливо” отказались, и на некоторое время зависли во дворе дома, чтобы придумать, что делать дальше. Неподалеку росло дерево с плодами помело, и пока мы обдумывали, жевали свеж сорванный фрукт.
В итоге добрели до какой-то католической церкви. И решили поискать хозяина, чтобы поставить палатку у явно неиспользуемых помещений. А получилось, что отец вписал нас к себе в дом, поселив в той части, где шел ремонт, еще и ужином накормил в виде лапши.
Утром мы проснулись от шума, это на улице учитель строил школьников. Попрощавшись с хозяином, мы постарались незаметно выйти из дома, чтобы не привлекать внимания детей, иначе от “фото” не отделаться будет.
Заброшенное скальное кладбище Сиропе (Sirope).
Утром после следующего дня, купив на рынке полкило сладкого и липкого лонгана (индонезийский фрукт), мы отправились исследовать новые места Тана-Тораджа. Вы же знаете, как иностранцы любят ходить с бумажными путеводителями или картами. Так вот, на одной из них мы нашли очень любопытное место под названием Сиропе (Sirope), что находится в 6 км на север от Макале и в 1 км в сторону от главной дороги.
Кладбище интересно тем, что заброшено уже несколько лет, туриста там сложно встретить из-за своей не раскрученности и немножко неухоженности места. Но этим Сиропе и привлекает. Поэтому и входу туда бесплатный, как вы понимаете.
До Сиропе нас подвез бесплатно таксист, ибо было по пути. Узкая дорога от трассы ползет медленно в гору мимо традиционных крыш и домиков, и мы ползем по ней. Хотите верьте, хотите нет, но мы снова нашли здесь деньги – 100 000 рупий. Индонезия к нам щедра, как никогда.
Кладбище по сути мало чем отличается от того, что мы видели в Лемо, например.
Только в Сиропе обстановка более нагнетающая даже в дневное время суток, какая то “гробовая” тишина стоит в этих заросших скалах с могилами, да человеческие кости вперемешку с мусором…
Вдоль скалы полно древних гробов из дерева с красивой резьбой (еронги), иногда встречаются уже знакомые нам хранители Тау-Тау.
Если пройти по засыпанной листвой лестнице, можно выйти на площадку с каменными стульями по периметру.
Надолго мы тут не задержались, уж как-то не по себе.
Озеро Тиланга (Tilanga).
Это живописное место с прозрачными голубыми водами находится совсем недалеко от Лемо или в 10 км севернее Макале. Мы вообще туда не собирались, запрыгнув в очередной грузовичок до Макале, но по пути мужчина рассказал об озере, и мы повернули обратно.
От основной трассы до Тиланги топать порядка пары километров, зато какие виды по сторонам.
У самого озера стоит небольшая будка-касса, где черным по белому написано:
Стоимость входного билета – 20 000 рупий.
Купаться мы, конечно, не собирались, да там и переодеться негде, разве что возвращаться к туалетам. Зато полюбовались на действительно голубую воду озера Тиланга.
А местные мальчишки глазели на нас.
Видимо, кто-то из них рассказал о туристах кассиру, потому что последний, размахивая руками в разные стороны, минут через 20 уже бежал к нам и наверное что-то кричал об оплате за проход на своем аборигенском.
Мы уже посмотрели, все что хотели, поэтому пожалуй пора в обратный путь.
Детское кладбище в Камбире (Kambira Baby Graves)
Это место находится достаточно в стороне от главной дороги, поэтому до него мы добирались специально. Небольшая деревушка, в гуще бамбуковой рощи и леса с симпатичным ландшафтом по пути.
А за ней детское кладбище – всего одно дерево на облагороженной тихой территории.
Двигаться нужно от указателя на дороге. Мы еле нашли кладбище, проходя по узким дорожкам между домами.
Уникальность кладбища в том, что если ребенок умер до того, как у него прорезались зубы, то его хоронят в деревьях, выделяющих сок (называют молоком).
По ощущениям атмосфера здесь отличается от других кладбищ Тана-Тораджи. Вроде простое местечко, а мороз по коже пробегает похлеще, чем в тех же пещерах Лонды.
Проход бесплатный, оно и понятно, здесь достаточно минут 10, чтобы осмотреться.
Макале. Неудачная попытка уехать на север Сулавеси.
В Макале – райцентре Тана-Тораджи мы были уже после обеда. Заправились новым для себя местным блюдом под названием “баксо” – это лапша с мясными шариками (что то вроде пельменей без теста) по 10 000 рупий за порцию. Затем немножко прошлись по центру.
Опять знакомые строения с крышей “кораблик” и памятники.
Кстати, пока ездили по Тана-Торадже видели католические церкви, и все они выстроены в своем стиле.
Довольно интересно смотрится. Вообще обычная религия как-то переплетается здесь с традициями.
Ближе к вечеру решили выезжать из Макале в обратную сторону. Здесь надо сказать, что Тана-Тораджу мы осматривали всего 2 дня, так как третий день был потрачен на попытку выбраться севернее. Максимум, до куда нам удалось доехать – был городок Палопо, после которого автостоп просто заглох. Мы простояли несколько часов на дороге, но никто просто не хотел нас брать, хотя трафик был. Не знаю, с чем это было связано, то ли нам не повезло, то ли в том районе плохо понимают, что такое автостоп. Пару раз останавливались байкеры и таксисты, но дальше этого дело не зашло. Поэтому, чтобы не терять время, мы решили вернуться в Рантепао, досмотреть некоторые места, а потом отправиться обратно в Макассар.
От Макале мы рассчитывали отъехать километров на 10 всего, чтобы спокойно поставить палаточку вне города. Однако нам попался грузовик с рабочими, который летел аж до Макассара. В кузове спали те самые рабочие, с кем нас болтало по горным дорогам вплоть до Энреканга. На большее нас с Андреем не хватило, очень устали от дороги и хотелось спать.
Так что пожалуй продолжим завтра.
La douleur passe, la beauté reste (с) Pierre-Auguste Renoir
Встретилась мне реплика о том, что на Бали есть деревня мертвых, где тела лежат без погребения. Стало интересно.
Для начала цитаты с форума путешественников (forum.awd.ru).
- Далее путь лежит к озеру Батур, если повернуть налево на Т образном перекрёстке, можно посетить храм Батур. Отбившись от впариватилей саронгов и кушаков можно пройти внутрь и посмотреть на озеро с самой высокой точки.
Храм был на ремонте, ничего интересного.
Двигаясь вдоль озера, можно поесть в одном из многочисленных ресторанов и отличными видами для фотосъёмки, после поехать вниз, к озеру.
Дорога узкая, вся разбитая.
Конечный пункт - горячие источники. Там есть три бассейна. Температура воды градусов 40, на берегу ребята ловят озёрную рыбу (наподобие карася) на тину.
На другой стороне озера видна деревня, где в центре, растёт большое дерево. Под этим деревом они складывают умерших односельчан и те, вроде, не портятся... Вообще индуисты странные люди.
- Ищите "мертвецов" на центральном Сулавеси, там есть такие кладбища открытые, на Бали это сплошь бизнес, а о.Батур так вообще разводка на разводке.
- В 1993 году первый раз с коллегами попал на Бали. На остове взяли машину на прокат и стали ездить повсюду. Приехали к какому-то озеру. Там объявилось местное тело, которое предложило показать деревню мертвецов. Однако, в том месте куда мы приехали жило племя, которое не дружит с тем племенем, которому принадлежит деревня. Местный сказал, что отсюда ехать плохо, ничего не покажут.
Чтобы все показали, нужно проехать вдоль озера до места, где живет дружественное племя. Поехали, доехали, загрузились в лодку, которая на середине озера чуть не перевернулась. Доплыли до первой деревни мертвецов. В ней хоронят тех, кто умер не женатым (замужним) или покончил жизнь самоубийством. Останавливаться не стали, а поплыли к основной деревне мертвых. Приплыли. Довльно прикольно. Значит так. Своих мертвых они просто кладут на землю, как есть во вьетнамках и какой-то простецкой одежде. Сверху когда делают шалашик от дождя, а когда нет. Как нам объяснили у этих аборигенов 11 главных богов, поэтому когда умирают "сельчане" их одного за другим в рядок укладывают на землю, причем когда умирает 12-ый, то череп и берцовые кости первого укладывают на специальные ступени (находятся в 10 метрах), а на его место кладут 12-го и так далее. На этих ступенях лежат сотни черепов и груды берцовых костей. Есть куча фоток, но я тогда цифрой не пользовался, поэтому фотки на бумаге. Если кому-то это будет интересно, я в эти выходные перегоню наиболее интересные в цифру и размещу в теме. Кстати, потом на Бали был еще дважды и просил русскоговорящих гидов показать моим друзьям это место, однако они с завидным постоянством включали дурака и утверждали, что либо такого места нет, либо они о нем ничего не слышали.
Кстати, сопровождавший нас селянин рассказал, что на Калимантане есть племена, которые своих усопших закапывают под сандаловыми деревьями вертикально. При этом голова усопшего находится над землей. Таким образом, кладбще представляет собой множество черепов "рассыпаных" под деревьями.
- Захоронение на озере Батур (Бали) нужно смотреть до Сулавеси - иначе никакого впечатления не будет.
Представляет из себя несколько шалашиков под которыми лежат трупы. Самих трупов не видно. Рядом валяются всякие кастрюли, ржавые тарелки и прочий мусор. Если не знать заранее что это за место, примете за обыкновенную помойку. Правда, среди мусора попадаются кости. Рядом на ступенечке разложено рядком штук десять черепов. При желании можно подержать в руках. Особенно с ними японцы любят фотографироваться.
Тут же стоит кучка парнй, говорящая, что это их родственники и довольно настырно клянчащая по 100 000 руп. с человека.
Самая прикольная там старуха, которая плавает рядом с пристанью на маленькой лодке-долбленке и трясет деньги с туристов, а если не дают - злобно ругается.
ИМХО-классическое разводилово для организованных посетителей. Если есть желание подержать черепок homo sapiens в натуре, то можно съездить.
Если есть желание посмотреть действительно интересные захоронения-тогда на Сулавеси в район Рантепао. Там можно по пещерам походить, в которых кости под ногами валяться будут, на выступах в стенах черепа лежать, а вверху в темноте летучие мыши пищать и крыльями хлопать. Так же в некоторых пещерах гробы со скелетами сохранились. Доски прогнили и через дыры скелеты хорошо видно.
На особо впечатлительных натур действует неплохо.
Есть фикус в котором хоронили маленьких детей. Отверстия закрыты специальными крышками.
В горах рядом с Рантепао есть скала с кучей могил. Некоторые весьма художественно оформлены.
Еще на кладбищенскую тему - ритуал похорон в Рантепао. Если хотите увидеть "море крови" наяву вам на похоронную церемонию. Буйволам горло перерезают-кровь хлещет, как из пожарного брандспойта. При нас пять штук забили. У жены потом еще час руки тряслись, хотя засняла церемонию нормально.
Мы вернулись уже к знакомым местам. В южной части Сулавеси проводится ритуал , а останки на озере Батур - это те самые .
Считается, что женщинам лучше в деревню мертвых не входить - это грозит оползнем или извержением вулкана.
Вернемся к Сулавеси.
Что такое Тана Тораджа? Область с уникальными похоронными обрядами и причудливой формы домами. Много веков назад местные жители, отправляя своих умерших в последний путь, делали им резные гробы-саркофаги в форме лодок, животных, клали туда прижизненные ценности усопшего, и ставили саркофаги у подножия скал. Но со временем такие могилы стали разграблять, и обряд усложнился – теперь тела помещались в пещеры или выдолбленные в скалах ниши, или же гробы вешались на отвесных скалах, где достать их было крайне сложно. Тана Тораджа и вообще Сулавеси оттуда и дальше к северу – территория, большая часть населения которой является яростными приверженцами христианства, что в двухсот миллионной (самой крупной) мусульманской стране мира не так-то просто. Но именно в погребальных традициях история и настоящее смешались. Местные жители говорят, что даже их соплеменники-мусульмане по-прежнему хоронят таким необычным образом, так же как и тораджи-христиане. Если тораджа умирает за пределами Тана Тораджи, его тело обязательно постараются доставить на родину. Раньше было положено, чтобы каждая деревня имела свою отвесную гору для захоронений. Но места все меньше, поэтому деревни могут использовать общие "кладбища". Кстати, умерших детей до одного года было принято помещать в дупла или расщелины деревьев, и со временем тело обволакивалось деревом, уходя внутрь ствола.
Еще одна традиция – перед пещерой или нишей ставить фигуры умерших, некоторые – в полный рост. Есть лица, являющиеся точными посмертными масками умерших. Естественно, не все могли и могут позволить реальные, полномасштабные фигуры. Опять таки, многие фигуры похищают охотники за антиквариатом. Есть целые балконы c фигурами - как зрители на спортивных соревнованиях стоят.
Как-то возвращаясь уже вечером в город, прочитали, что по пути будут детские захоронения в небольшом ущелье. Вышли туда. Были сумерки. Из ниши, из-за загородки, вылезла большая летучая мышь. Хотя по размеру – целая летучая крыса. Между площадкой, где мы стояли, и скалой с захоронениями – небольшая пропасть, метров пятнадцать. На дне лежали рухнувшие вниз сгнившие, видимо, очень старые гробы и опять же множество черепов и костей. Любопытство перевесило все, и я по отвесной тропе с краю полез вниз. Мишка сказал, что это уже лишнее, но тоже полез за мной. В скале была расщелина. Когда я приблизился, оттуда вылетела мышь. Я через силу заглянул внутрь – были слышны непонятные звуки, немного похожие на воркование голубей или какой-то писк. Мишка подошел и сфотографировал. Мы быстро вылезли. Ощущение – жуткое, мурашки по коже. Увы, фотографии этого не передают.
В последний день пошли к якобы самым старым из сохранившихся захоронений – некоторые аж 800-летней давности. Видно одиноко торчащие бревна, на которых раньше висели гробы, видно и просто отверстия в скалах – все давно сгнило и обрушилось в густую траву у подножья, а пробитые столетия назад отверстия остались. В гостинице интересуются, не хотим ли мы посетить погребальную церемонию – с жертвоприношением и так далее. Спасибо, что-то не хочется крови… и тот же отчет , но с фото.
На юге третьего по величине острова Индонезии, Сулавеси, лежит «Тана Тораджа», или «земля тораджей». Это одно из интереснейших и красивейших мест в стране. Тораджей всего около 300 тысяч. Занимаются они главным образом рисоводством, а знамениты тем, что строят удивительные дома, напоминающими лодки. Административный центр Тана Тораджа - Макале, маленький и очень тихий городок. В центре - искусственное озеро. На берегу установлена довольно странная скульптурная композиция: состоящая из одних мужчин похоронная процессия.
Центральный храм города - протестантский. Внутри все очень аскетично - скамейки для прихожан, трибуна проповедника. Главная достопримечательность Рантепао не центральный собор и не памятник на площади, а пещеры, в которых хоронят умерших. Тораджи верят, что чем выше могила покойного, тем он ближе к небесам. Попробуем до этих могил добраться. Городское кладбища - это скала. На высоте приблизительно 30 метров она вся испещрена где искусственными, а где природными гротами. В них покоятся останки умерших. Рядом в скале выдалбливается довольно глубокая ниша, в которую помещают вырезанные из дерева в натуральную величину человеческие фигуры. Эти статуи изображают тех людей, которые здесь захоронены. Статуи одеты в платья. Когда одежда истлевает, ее меняют на новую. При чем сопровождается это особой церемонией.
Выдолбить грот - тяжелая работа. Она занимает несколько лет и стоит дорого. Поэтому бедные семьи, которым не по карману устроить склеп в скале, хоронят родственников в естественных пещерах. Чтобы проникнуть в усыпальницу, надо преодолеть довольно длинный коридор. Перед входом в нее принято оставлять небольшие денежные подношения. Склеп заполнен деревянными гробами. Самое последнее захоронение сделано всего месяц назад. Похоронный обряд, пожалуй, самое интересное, что можно увидеть на южном Сулавеси. Он здесь важнейшее событие в жизни общины, важнее даже свадьбы.
В Кесу я попал как раз в разгар подготовки к похоронам местного старосты. Деревня эта для Тана Тораджа вполне типичная. Длинная улица, по одной ее стороне фасадами на север стоят дома, по другой - амбары для риса. Крыши у тех и у тех одинаковые. Жилой дом тораджей называется «тонгонан». Возводят это удивительное сооружение без единого гвоздя. Фасад отделан резными досками, на которые нанесен орнамент, и украшен головой буйвола. Причудливой формы кровлю делают, как правило, из бамбуковых дощечек. Их укладывают так, чтобы верхняя находила на нижнюю, как черепица.
В приготовлениях к похоронной церемонии участвуют все - и богатые, и бедные. Тем более, что усопший был старостой. Люди, как муравьи, таскают доски, бамбуковые жерди, пальмовые листья. Ведь скоро в Кесу прибудут несколько сот человек из других деревень. Для гостей строят нечто вроде крытых веранд. С них удобно наблюдать за церемонией. Здесь же гостей угощают мясом жертвенных животных. Похороны у тораджей - самый большой праздник. Именно праздник, потому что люди эти верят, что после смерти попадут в рай - ада у них просто нет. Чем роскошней похороны, тем ближе душа покойного к создателю, имя которому Пуанг Матуа. Животных забивают, чтобы принести их в дар богам, которых у тораджей множество. Главный - Пуанг Матуа. Он получает отборных быков. А эти куры предназначены для мелких богов, «девата». Христианство у местных жителей своеобразное: они и в церковь ходят, и своих богов не забывают. Я присоединился к строителям и внес свою скромную лепту в подготовку похорон. Потаскал доски, но малевать нехитрые узоры оказалось много приятней. Цвета, которыми тораджи расписывают гостевые веранды, имеют свою символику. Красный - это кровь и жизнь, белый - чистота, желтый - власть Бога, черный - смерть.
Гостевые веранды строят вокруг «ранте», небольшого участка земли, на котором установлены тесаные камни. Каждый посвящен основателю рода, которых в деревне несколько. Возле камней предков, и забивают жертвенных буйволов. Эти холеные красивые животные в поле не работают. Вместо них трудятся средства малой механизации. Буйволов выращивают только для принесения в жертву. Рога не выбрасывают, их прикрепляют к шесту, который устанавливают перед домом. Рога буйвола символизируют у тораджей отвагу. Их как бы нанизывают друг на друга. Они показывают, сколько животных хозяин дома забил для похоронных церемоний. Этот, например, принес в жертву более 2 дюжин. Чем больше рогов, тем хозяин богаче.
Господин Тин-Тин Сарунало, сын умершего старосты деревни, следит за подготовкой похорон. Он нам рассказал:
- Отец мой дожил до 82 лет. Он был хорошим человеком, мудрым, всем помогал. Умер год назад. Все это время наша семья собрала средства на похороны. Мы принесем в жертву 40 буйволов и 80 свиней. Они понадобятся отцу на том свете. Пока церемония не проведена, душа покойного останется перед воротами рая. Она даже может вернуться на землю, чтобы вредить живым.
Господин Тин-Тин пригласил меня в свой «тонгонан». Кухня с очагом устроена на улице за домом. В жилые помещения ведет узкая лесенка. Наверху также имеется нечто вроде очага. В нем ночью курятся благовония, отпугивающие комаров. Комнат в доме две. Мебели нет. Спят здесь на полу, застеленном циновками. Стены украшают кинжалы. На потолке - «кандаур», плетеный плафон с длинной бахромой от сглаза. Открытый гроб с покойным стоит прямо в комнате. Тело его забальзамировано. Семья Тин-Тина живет с мертвецом под одной крышей уже год и никого это не беспокоит. Тин-Тин познакомил меня со своим братом Лаюком. И тот рассказал, как все будет происходить на похоронах:
- Когда резчик закончит деревянную фигуру отца, тело переложат в другой гроб. После этого и гроб и фигуру выставят на специальном помосте. Там они будут находиться 12 дней. Ровно столько душа покойного остается в деревянном его изображении. Все это время продолжается праздник. Люди едят мясо жертвенных животных и веселятся. Новый гроб для отца Лаюка делают в местной мастерской. Здесь же сооружают макет традиционного дома тораджей, который поставят поверх гроба, и носилки для всей этой конструкции. В конце праздника гроб обнесут вокруг деревни и установят в семейном склепе.
Деревянное изображение «тау-тау», в которую должна на время переселиться душа покойного, режут из желтой древесины дерева уатсада. Руки делают съемными, чтобы легче было скульптуру облачать в одежду. Над образом усопшего мастер трудился месяц. Работал по фотографии. На ней староста еще молод. Хотя скульптура еще не совсем закончена, видно, что определенного сходства резчику удалось добиться. Скульптура обходится заказчику в 4 млн. рупий. Это примерно пятьсот долларов. Поэтому настоящую «тау-тау» могут позволить себе лишь очень состоятельные семьи. Обычные же обходятся без портретного сходства, лишь бы пол усопшего можно было определить.
Раньше они обозначали просто пол человека. Сейчас стало модно делать статуи с портретным сходством, но и на балкончики их выставляют все реже – из-за риска хищения тутю хранят дома. И глаза у них больше не белые. Старые же тау-тау выглядят вудуистически колоритно и пугающе, особенно во всяких пустынных местах.
Собственный склеп, да еще если он бетонный, - это тоже признак богатства. Форма его может быть любой, но вот крыша у всех традиционная, как у «тонгонана». Такие мавзолеи тораджи называют «бануа тангмерамбу», «дом без кухни». У склепа делают подношения предкам: это может быть еда, монеты, даже сигареты. Но основная масса деревенских жителей и в этой деревне хоронят мертвецов в уже знакомых нам пещерах и гротах, рядом с которыми в нишах устанавливают «тау-тау».
Наверх, к пещерам, ведет тропа. По пути то и дело попадаются «висячие могилы». Это вмурованные в скалу балки, на которых установлены гробы. Теперь так почти не хоронят. Со временем дерево разрушается и гробы падают. Останки приходится складывать в уцелевшие захоронения. Так что кости предков жителей деревни Кесу давно перемешались.
Вот, наконец, и пещера. Она мало чем отличается от той, что я видел в городе Рантепао. Эта, правда, менее глубокая, да и гробов тут поменьше. Рядом с некоторыми стоят кресты, как напоминание о том, что покоятся здесь все же христиане.
Большинство тораджей считают себя христианами. Но согласитесь, на христианские обычаи совсем не похоже. Больше всего меня удивили не покойники в доме и даже не жертвоприношения, а то, что тораджи не верят в ад. А если нет ада, то значит, им все позволено.
Церемония похорон в Тана Тораджа относится к категории rambusolo – печальных церемоний (в дословном переводе «нисходящий дым»). Согласно религии тораджей Aluk Todolo, в основе которой лежит культ предков, церемония обязательна.
Процедура церемонии одинакова вне зависимости от касты, к которой принадлежал умерший. Похороны проводятся в несколько этапов: сначала гроб с телом проносят по деревне, затем приходят проститься многочисленные родственники, позже приносят в жертву животных – тораджи верят, что их души переместятся вместе с душой покойного в рай, и, наконец, тело хоронят. Для проведения церемонии тело обязательно. Если тело не найдено, человек умершим не считается. Тело не кремируют, хоронят либо в house-grave – аналог нашего склепа, либо в каменной могиле.
Церемония похорон преподносится туристам как основная достопримечательность, нечто особенное, непонятное, сверхъестественное, требующее обязательного посещения. Действительно, попав на церемонию, многие не понимают, что происходит. Толпы людей в черном, визг животных, мужчины с мачете и туши убитых буйволов в крови. Гиды нараспев произносят заученные фразы «сейчас в жертву принесут самого дорогого буйвола, встаньте левее, будет лучше видно». Туристы вздрагивают и наспех фотографируются на фоне «чего-там-пострашнее». По окончанию все загружаются в автобус и едут в отель ужинать. Чтобы получить информацию, нужно не только попасть на «правильные» похороны – человека из железной или золотой касты, но и найти гида, который сможет на хорошем английском языке объяснить, что когда происходит.
Я приехала в Рантепао, центр Тана Тораджи, к вечеру первого дня похорон Ala’ Baan-а, 87 лет, полицейского, человека из железной касты. Церемония проходиа в деревне Kanuruan, заняла четыре дня, гостей было человек пятьсот, в жертву принесли 24 буйвола – именно столько нужно, чтобы получить разрешение на деревянную статую покойного – tau tau.
Тело не хоронили шесть месяцев – ровно столько понадобилось семье, чтобы собрать средства на организацию похорон. Раньше процедура проводилась в два этапа. Через 1-2 месяца после смерти небольшая церемония dialuk pia, через год, когда соберут достаточно денег, rante - похороны на поле для захоронения знатных людей. Срок может достигать трех лет, но только для знатных. Человека из низшей, деревянной касты хоронят за неделю.
С момента физической смерти человека не считают умершим, а всего лишь больным. Ему приносят еду, мужчинам сигареты, женщинам бетель. Чтобы тело хранилось долго, делают инъекции формалина. Хранят тело в южной комнате традиционного дома тораджей tongkonan. Для размещения родственников и друзей, пришедших отдать дань умершему, строят временные дома.
В первый день похорон тело выносят из дома и проносят по деревне, чтобы жители могли проститься с покойным. Эта процедура называется ma’palao или ma’pasonglo. В этот день приносят в жертву одного буйвола. Затем гроб с телом перемещают в специальное здание la’kian – в нем два этажа, наверху место для гроба и родственников, внизу стоят столы для распорядителей, которые руководят процессом.
Во второй день приходят все желающие проститься с покойным. Собираются группами у входа в деревню, с собой приносят подарки – рис, бетель, болок – водку, свиней и, конечно, буйволов. Подарки именные, и за них позже придется отблагодарить. Если на похороны в твою семью другая семья принесла поросенка, то поросенком. Если буйвола, то буйволом. Гид шутил, что на похороны в его семье столько всего принесли, что ему остается только надеяться, что в этом году в семьях друзей никто не умрет. Подарки приносят и близкие родственники. Кто что сможет. Одна из дочерей покойного – известная певица – привезла пять буйволов. Но если человек не может себе позволить буйвола, никто его не упрекнет. Раньше наследство делили в зависимости от принесенного. А сейчас по справедливости, кому оно нужнее, т.к. для тораджей появились другие возможности зарабатывать деньги. Позже семья соберется и будет решать, что делать с дарами. Скольких буйволов принесут в жертву, скольких продадут, чтобы покрыть расходы на похороны, скольких оставят.
Самого дорогого буйвола привязывают у simbuang – ствол дерева, вкопанный в землю. После окончания похорон на это место могут установить мегалит.
Еще одного буйвола приносят в жертву, объявляя день посещений открытым.
Гостей ведет to ma’doloanni – менеджер распорядитель, одетый в отличие от всех, не в черное, а в красно-желтые полосатые штаны и рубаху и белую шаль. В одной руке у него копье, в другой щит. Он прыгает с ноги на ногу и выкрикивает что-то похожее на «йо-хо-хо» - благодарит гостей за то, что пришли на похороны. Гости – в колонне по двое или друг за другом, сначала самые старшие - следуют за ним в langtang pa’pangnganan – дом для приема, рассаживаются там и ждут угощения. В дверях langtang pa’pangnganan-а их встречают внучки покойного в традиционной для похорон одежде из бисера.
Угощение – скорее подношение – состоит из двух частей. Сначала члены семьи покойного и волонтеры-помощники приносят сигареты и бетель, причем важно, чтобы сигареты и бетель из золотой чаши piring pangngan получили самые старшие из гостей в группе. Мужчина дает сигареты мужчине, женщина дает бетель женщине. Затем женщины-помощницы приносят воду в pengkokoan - стаканах, украшенных бисером, чтобы прополоскать рот после бетеля (тоже для самых старших), а также печенье, чай, кофе. Параллельно мужчины-танцоры pa’badong в одинаковых футболках, на которых написано «соболезнуем семье покойного», танцуют традиционный танец ma’badong и нараспев повторяют биографию умершего. Танцевать могут и мужчины, и женщины, но на этих похоронах танцевали мужчины, т.к. гостей было много и все женщины помогали на кухне.
И так целый день. Одна группа гостей, вторая, третья. Последними в langtang pa’pangnganan приходят женщины, которые работали на кухне, а бетель и еду им приносили мужчины, переодевшиеся в женскую одежду. Это не традиция, скорее шутка. Последний танец танцуют члены семьи покойного, выражают печаль, что они в последний раз вместе, что через несколько дней они его больше не увидят. Семья надеется, что в раю покойный станет полубогом и вернется, чтобы помогать им в ежедневных делах.
Мясо принесенного в жертву буйвола, а также мясо принесенных в жертву свиней готовят на обед. Мясо мелко режут, набивают им стволы бамбука и готовят на костре. Блюдо называется pa’piong. К нему предлагают тушеную фасоль, овощи, рис, печенье. После обеда устраивают развлечение – битву буйволов. Плакать и печалиться в этот день некогда.
Третий день – день жертвоприношения буйволов и день посещения похорон христианским священником – официально все тораджи христиане разной направленности. Есть католики, есть протестанты, есть адвентисты. Протестанского священника пришлось подождать, по поводу чего многие шутили, что, мол, важная персона. Приехала женщина, спела гимн, прочитала молитву, собрала деньги на содержание церкви и уехала. Молилась она и за тех, кому придется хоронить покойного в четвертый день, чтобы они стали сильными и смогли донести гроб, находящийся в небольшом традиционном доме на носилках, до места похорон. Вес конструкции около полутоны.
Протестантская церковь не запрещает жертвоприношения. Главное, чтобы это не было финансово сложно для семьи. Есть в Рантепао церковь Pentakosta, она учит не делать жертвоприношения, но популярностью церковь не пользуется. Культура умрет, да и туристов не будет, сказал гид.
После отъезда священника на место жертвоприношения привели десять буйволов. Помимо веры в то, что их души отправятся с покойным в рай, в жертвоприношении есть и прагматический момент. Мясо буйволов и мясо свиней раздают всем людям, помогавшим организовать похороны, т.к. помогали они бесплатно. Стоимость одной свиньи от 100 до 400 долларов, стоимость буйвола от 1200 и выше, буйволы редкой породы могут стоить полмиллиона. Кур на церемонии похорон в жертву не приносят, а на счастливых церемониях rambutuka («восходящий дым») – свадьба, новый дом – обязательно. Есть куриное мясо во время хранения тела и похорон можно, но нужно покупать на стороне.
На четвертый день родственники переносят гроб с телом в house grave. На языке тораджей есть два обозначения: разговорное panane и церемониальное banua tangmerambu – «дом без дыма». Во время переноса тела родственники могут толкать друг друга, чтобы показать, кто сильнее, чтобы показать свою любовь и заботу о покойном. Они как бы спорят, где его похоронить, в house grave семьи мужа или жены, хотя все давно уже решено.
Забота о покойном не прекращается и после захоронения. Несмотря на христианство, люди верят в старые традиции. На могилу приносят еду, подарки. Если забыли положить что-то в гроб, могут увидеть во сне, что умерший это просит. Тогда в середине августа, после сбора урожая можно получить разрешение у tomina - жреца традиционной религии, чтобы открыть гроб, переодеть покойного в новую одежду и принести ему требуемое. Чтобы это сделать, нужно принести в жертву еще буйвола или две-три свиньи.
© отчет с фото
На Бали:
Классификация могилок
Традиционные захоронения бывают следующих типов (в скобках названия поселков, где можно увидеть именно этот тип):
1) Скальные - rock graves. В скале (высоко, чем выше – тем лучше) выдалбливается отверстие, в которое помещается гроб с умершим. Отверстие потом замуровывается.
Придумали такой вид захоронений для того, чтобы воры (из числа соседних народов) не могли добраться до драгоценностей, которые раньше клали в гроб вместе с трупом. (Lemo, Marante, Pana). Сейчас драгоценности уже не кладут, а дырки могут выдолбить и не особо высоко (расслабились ребята).
Тау-тау (tau-tau)
В некоторых из скальных гробниц можно увидеть «тау-тау» - вырезанные из дерева фигуры, символизирующие умерших. Они стоят на специальных выдолбленных в скале «балкончиках», как зрители театра, и взирают на вас белыми глазами.
Раньше они обозначали просто пол человека. Сейчас стало модно делать статуи с портретным сходством, но и на балкончики их выставляют все реже – из-за риска хищения тутю хранят дома. И глаза у них больше не белые.
Старые же тау-тау выглядят вудуистически колоритно и пугающе, особенно во всяких пустынных местах.
Пожалуй, тау-тау – самое колоритное из мертвячных достопримечательностей Toraja.
(Lemo, Marante, Kete Kesu, Londa)
2) Подвесные гробы - hanging graves. Гробы помещались на горизонтально вбитые в скалу деревянные сваи на большой высоте - опять же чтобы «враги» не сперли положенные в гроб ценности. Со временем эти сваи (да и гробы) подгнивали и обрушивались вниз, поэтому такие места изобилуют валяющимися повсюду костями и черепами бедных йореков. Черепа заботливые тораджийцы часто специально аккуратно выкладывают на обозрение. Когда впервые видишь все это разбросанное – жутковато, но на втором-третьем сайте уже привыкаешь. (Kete Kesu, Marante)
3) Гробницы в камнях - stone graves – принцип как у скальных, только отверстие выдалбливается не в скале, а в камне, и не обязательно высоко – камень может быть не выше человеческого роста (Bori, Lokomata). В больших камнях выдалбливают несколько отверстий. Что итересно – в одну могилу при наличии места хоронят до 20-ти членов одной семьи.
4) Пещерные захоронения – cave graves (Londa, Kete Kesu). Гробы складируются в пещерах в естественных углублениях. Гроб стараются положить повыше, но иногда просто ставят друг на друга, там это хозяйство стоит и потихоньку гниёт. Вокруг черепа в изобилии. Кстати, запаха никакого.
5) Еще любимая самозваными гидами и просто местными словоохотами тема:
- Have you seen the baby graves? Oh, very nice!
Детские могилки (baby graves) – если ребенок умирал до того момента, как у него успевали прорезаться зубы, его хоронили в дупле, выдолбленном в дереве, и замуровывали. Считалось, что молочной консистенции древесные соки будут питать его и он сможет «расти» на том свете. (Bori, Sanggalla)
