Усадьба нескучное. Дворец в Нескучном (Г. М. Анциферова). А. Алексеев Летний домик в усадьбе Нескучное

Это название все время было у меня на слуху и подозреваю, что нередко забредал на его территорию, но точно идентифицировать его месторасположение не мог. Вот решил наконец разобраться выездом на место в рамках подготовки к летнему сезону. . В результате изысканий было установлено, что в современном понимании Нескучный сад расположен между Москвой-рекой и Ленинским проспектом. От ЦПКО им. Горького его отделяет Титовский проезд и Пушкинский мост(перебазированный Андреевский) а от Воробьевых гор - Третье транспортное кольцо. Главный вход находится между домами 18 и 20 по Ленинскому проспекту. Что касается истории этого места, читайте далее.

В 1728 года Князь Н. Ю. Трубецкой купил у архимандрита Заиконоспасского монастыря «дворовое хоромное строение с деревьями, насаженными на берегу Москвы-реки». Участок располагался недалеко от Андреевского монастыря возле двора князя Бориса Васильевича Голицына — юго-восток современного Нескучного сада, неподалеку от площади Гагарина. В начале 1750-х годов здесь был возведён в стиле барокко, по проекту архитектора Д. В. Ухтомского Нескучный загородный дом (двухэтажный, с 4 флигелями). От обширного регулярного парка с «птичьим домом», домиками ординарцев и караульнями сохранился только Охотничий домик — крытая беседка из кирпича, известная широкой публике как традиционное место проведения игры «Что? Где? Когда?». За домом были устроены «лабиринт» и оранжереи, в глубоком овраге — зверинец.

После смерти Никиты Юрьевича усадьба была выставлен на продажу. Покупателя не нашлось, и в 1776 году его сын князь П. Н. Трубецкой устроил в саду место массовых гуляний - вход стоил 1 рубль на человека и включал еду и напитки. Трубецкие постоянно перестраивали усадьбу: был разбит «версальский сад» с крытыми деревянными галереями; между зверинцем и главным домом устроен птичник, рядом каменный грот; прямая аллея за домом завершалась каменными и деревянными галереями. В начале XIX века усадьба перешла в руки надворного советника В. Н. Зубова, при котором продолжилось использование сада для увеселительных мероприятий, включая полеты на воздушном шаре при огромном стечение публики. С 1823 году Нескучным владел князь Л. А. Шаховской, который обнаружил в усадьбе якобы целебные воды и построил первое в Москве заведение искусственных минеральных вод. Однако предприятие лопнуло и он продал в 1826 году Нескучное соседу, московскому градоначальнику Д.В.Голицыну, а тот Николаю I . Собственные же 11 десятин земли он продал министерству императорского двора только в 1843 году. В описи указывается на то, что в парке растут 2500 лип, берёз и клёнов, а также имеются ветхие строения (каменное и деревянное). К голицынскому участку примыкала общедоступная больница, построенная на деньги, завещенные князем Дмитрием Михайловичем Голицыным (1721—1793) «на устройство в столичном городе Москве учреждения Богу угодного и людям полезного». Сейчас там один из корпусов Первой городской клинической больницы, что был построен по проекту архитектора Матвея Фёдоровича Казакова.

Часть Нескучного сада, которая ближе всего к центру Москвы, купил в 1754 году у разных владельцев промышленник Прокофий Демидов, который сосредоточил в своих руках все земли «между рвом и дорогою, что ездят от церкви Риз-Положения к Москве-реке». Демидовский дворец был выстроен в стиле барокко по проекту архитектора Яковлева. При дворце Демидов развёл целый ботанический сад в форме амфитеатра с двумя оранжереями (зимней и летней), а также «травниками». Современники утверждали, что его сад «не только не имеет себе подобного во всей России, но и со многими в других государствах сравнен быть может как редкостью, так и множеством содержащихся в оном растений». После смерти владельца опустевшую демидовскую усадьбу приобрела Е. Н.Вяземская, жена генерал-прокурора, которая провела детство в этих местах, в имении своего отца Н.Ю. Трубецкого. В 1793 г. у Вяземской бывшее имение Демидова выкупил граф Фёдор Орлов — один из знаменитых братьев Орловых. Ранее в его собственность уже перешёл соседний земельный участок, который занимала фабрика купца Серикова. Фёдор Григорьевич хотел выстроить за городом «хоромы», которые превзошли бы по изяществу усадьбу на Донском поле его брата Алексея Чесменского. До своей смерти в 1796 году Орлов успел перестроить дом Демидова в соответствии с требованиями классицизма. Тогда же у дворца появился нарядный восьмиколонный портик. Не имея законнорожденного потомства, Ф. Г. Орлов завещал имение своей 11-летней племяннице Анне Чесменской. Всё управление Нескучным от имени дочери осуществлял её знаменитый отец. В бывшем Демидовском дворце старый граф давал пиршества для забавы своей единственной дочери, по окончании которых пускали фейерверк. . В 1804-06 гг. в имении Орлова был воздвигнут двухэтажный Чайный домик с 4 коринфскими колоннами.

Сад графа в Нескучном был расположен на полугоре, разбит на множество дорожек, холмов, долин и обрывов и испещрён обычными постройками в виде храмов, купален, беседок; все памятники и постройки в этом саду напоминали подвиги и победы графа. Сохранились и другие парковые павильоны — грот из валунов и ванный домик с куполом.

По случаю коронации Николая I в 1826 году графиня Орлова дала огромнейший бал, на который съехались 1200 гостей. Одних свечей во дворце горело до семи тысяч, столового серебра и бронзы было арендовано на 40 тысяч рублей. Возможно, именно во время этого бала императрица выразила пожелание приобрести Нескучное. В 1832 г. Орлова продала имение в казну за полтора миллиона рублей.

Таким образом к середине XIXвека все земли из описанных выше были сосредоточены в Министерстве императорского двора. После этого архитектору Е. Д. Тюрину было поручено привести территорию в соответствие с вкусами и потребностями новых владельцев. Демидовский дворец был переименован в Александринский и обновлён в духе позднего ампира. От Калужской улицы ко дворцу проложен парадный подъезд. Въезд в парк оформлен пилонами с аллегорическими скульптурами, представляющими изобилие. Регулярная террасная планировка заменена пейзажной, через овраги перекинуты мостики, перестроен манеж, где устроили бальный зал (сейчас там Минералогический музей им.А.Е.Ферсмана).

Обновлен главный дворец и парадный двор, на который выходят два корпуса — фрейлинский и кавалерский; на тот же двор выходят дорические колонны ампирной Гауптвахты. В центр двора перенесён с Лубянской площади чугунный фонтан. Скульптурное оформление парка, как принято считать, курировал Иван Витали. В советское время бывший дворец был отдан под размещение президиума Академии наук.

В общем достойное место, чтобы провести свободное время в летнюю пору.

(Россия, г. Москва, Ленинский проспект, 14-20)

Парадную часть усадьбы (главный дом с флигелями) занимает Академия наук РФ. Свободный доступ закрыт

Так как я не занималась пристальным изучением истории усадьбы Нескучное, будет справедливо обратиться к материалам искусствоведов И.К. Бахтиной и Е.Н. Чернявской. В своей чудесной книге «Загородные усадьбы Москвы» они писали: «Усадьба сложилась в 1820-40-е годы как дворцовое владение на основе более ранних архитектурно-парковых комплексов. Название Нескучное ей дала самая южная усадьба, созданная в сер. XVIII в. для князя Н.Ю. Трубецкого. Рядом в сер. XVIII-нач. XIX вв. находилась усадьба князей Голицыных. Самая северная усадьба в кон. XVIII-нач. XIX вв. принадлежала гр. Орловым и состояла из нескольких участков. Главное место здесь занимала усадьба, созданная в сер. XVIII в. П. А. Демидовым. В 1796—1808 гг. при А.Г. Орлове-Чесменском был перестроен дом Демидова, создан комплекс хозяйственных построек, благоустроен парк, в котором появились павильоны, мостики и грот. Именно эта усадьба стала основой для создания летнего Александринского дворца, предназначенного для супруги императора Николая I Александры Федоровны.

По проекту архитектора Е.Д. Тюрина была произведена перестройка зданий, оформлен парадный въезд в усадьбу и построена гауптвахта. Работами в парке руководил садовник Пельцель.
Когда во дворце не было царской семьи, Нескучный сад открывался для гуляний. В 1928 г. он стал частью ЦПКиО. Во дворце в 1920-е годы существовал музей мебели. С 1934 г. находится президиум Академии наук. В 1940-е годы полоса Нескучного сада вдоль Ленинского проспекта была застроена жилыми домами.
Вытянутая вдоль Москвы-реки территория дворцовой усадьбы композиционно разделяется на четыре исторически сложившихся участка. От принадлежавшей Трубецким южной усадьбы сохранился парковый массив, пересеченный оврагом с прудом и каменная беседка (Охотничий домик).

1.
2.
3. Усадьба Нескучное. Ванна
4.
5.
6. Усадьба Нескучное. Ворота Александрийского дворца (И.П. Витали). 1846 г.
7-8.
9. Усадьба Нескучное Летний дом
10.
11. Усадьба Нескучное Александрийский дворец (открытка)

Территория усадьбы Голицыных определяется по четкой планировке регулярного парка сер. XVIII в. с многорядной главной аллеей, направленной на Новодевичий монастырь. Два участка бывшей усадьбы Орловых связаны мостами через овраг. Южной участок занят хозяйственным двором и пейзажным парком с павильонами, на другом размещается парадная дворцовая часть; за ней к реке спускаются террасы парка, на которых в сер. XVIII в. располагался знаменитый ботанический сад Прокофия Демидова, а ныне - Зеленый театр ПКиО.

Александринский дворец — произведение архитектуры развитого классицизма — имеет в основе палаты сер. XVIII в., а в декоре — некоторые детали 1830-х годов В залах сохранилась великолепная отделка и частично дворцовая мебель. Флигели и хозяйственные постройки имеют два строительных периода, (рубеж XVIII-XIX вв. и 1830-е гг.) и в целом соответствуют классицистическим формам дворца. В самом значительном из хозяйственных сооружений, манеже, находится Минералогический музей. Монументальная гауптвахта и пилоны въездных ворот со скульптурами «Изобилие» выполнены в формах ампира. Чугунный фонтан того же времени перед дворцом (скульптор И.П. Витали) перенесен сюда в 1930-е годы с Лубянской площади. Замечательны по изяществу классицистических форм Ванный и Летний домики в парке».

От себя замечу, что Ванный домик не раз становился объектом тревоги для специалистов и любителей старины, судьба его печальна. Павильон обезображен переделками, выкрашен в жуткий цвет, а мог бы стать украшением парка, прекрасной его деталью. Летний домик (10.2012) находится на реставрации.
При нынешней столичной власти парк производит приятное впечатление, здесь проводятся масштабные работы по благоустройству. Единственное неудобство (лично для меня) – многолюдность. Отличное место для отдыха и пеших прогулок.

Неподалёку от сада находится станция метро «Октябрьская» Кольцевой и Калужско-Рижской линий и станция метро «Ленинский проспект» Калужско-Рижской линии. В сад через Москва-реку переброшен Пушкинский (Андреевский) пешеходный мост. По нему можно за 10 минут дойти до станции метро «Фрунзенская» Сокольнической линии. В саду находится также пристань для теплоходов, курсирующих по Москва-реке. Главный вход и входы на главные аллеи Нескучного сада, ведущие к Пушкинской набережной Москва-реки, Александрийскому дворцу и др., находятся в районе Ленинский проспект, д. 16, 18, 20. (из Википедии)

Литература:
И.К. Бахтина и Е.Н. Чернявская «Загородные усадьбы Москвы» М., 2002, с. 52-55

План-схема усадьбы Нескучное в Москве

1. Александринский дворец
2. Кавалерский корпус
3. Фрейлинский корпус
4. Кухонный флигель
5. Гауптвахта
6. Манеж
7. Конюшня
8. Смотрительский двор
9. Оранжерея
10. Летний домик
11. Ванный домик
12. Охотничий домик
13. Место главного дома усадьбы Трубецких
14. Место главного дома усадьбы Голицыных
15. Ворота главного въезда

Ю.И. Шамурин УСАДЬБА НЕСКУЧНОЕ («Подмосковные» М., 1912—1914 гг. тов. «Образование»)

В начале XIX века не было в Москве более популярного места, чем Нескучное. Здесь жил граф А. Г. Орлов-Чесменский; его приемы, летом - иллюминации и театральные представления, его бега и карусели, кулачные бои и голуби, его несметное богатство и слава былых подвигов неустанно занимали Москву, от знатных бояр и до уличной толпы...
Даже среди гигантских фигур «Екатерининских орлов» Орлов-Чесменский выделяется изумительной мощью и цельностью натуры.
Их было пять братьев великанов, верных сподвижников Екатерины II. Алексей Орлов родился в 1737 году; в 1749-м поступил солдатом в Преображенский полк. Переворот 28 июня 1762 года, принесший Екатерине трон, возвысил Орловых. Скоро Алексей Орлов был произведен в секунд-майоры, затем получил орден Александра Невского. Он был приставлен наблюдать за Петром III и был виновником его смерти. По собственному объяснению, зашиб его, играя в чехарду и повздорив...

Пока длится влияние фаворита - Григория Орлова, Алексей продолжает получать все новые милости: в 1766 году он получает в полное владение подмосковные села - Остров и Беседы и ежегодный «секретный пенсион» в 25 000 рублей.
В 1767 году Орлов отправляется за границу с тайным поручением ознакомиться на месте с положением греков и славян под турецким игом. На путевые расходы и лечение после перенесенной болезни ему пожаловано 200 000 рублей.
Затем Орлов командовал русским флотом в Архипелаге и за победу над турецким флотом в Хиосском проливе получил титул «Чесменский». М. М. Херасков воспел подвиги Орлова в длинной поэме «Чесменский бой»:

Повсюду шум и стон, и понт и небо тмится,
И смерть от кораблей к другим, как вихрь, стремится.
Куда ни обратись, увидишь ад везде;
Отвсюду молний блеск, спасенья нет нигде,
Сгустился воздух весь, земля вдали трепещет,
И в черном вихре смерть, вращая косу, блещет...

После победы Орлов вернулся в Петербург. В1774 году он снова отправляется в Архипелаг. В Ливорно он вероломно ловит таинственную княжну Тараканову. Но звезда Орловых уже закатывается; входит в силу Потемкин, и, вернувшись в Петербург в конце 1775 года, чесменский герой уходит в отставку.
Покончив со службой, Орлов удаляется в Москву и селится у Калужской заставы в Нескучном. Обиженный опалой, он живет в Москве тихо, не пользуясь еще той популярностью, которая окружила позднее его имя. В 1782 году Чесменский женится на А. Н. Лопухиной. В 1785 году у него родится дочь Анна, будущая наследница всего его состояния. Будучи в Москве в 1787 году, Екатерина II посетила Орлова в Нескучном. Ему было предложено вернуться на службу - он не захотел.

Когда воцарился Павел I, Орлов был в Петербурге. При перенесении тела Петра III из Александро — Невской лавры в Зимний дворец он нес императорскую корону. Так убийца воздал последнюю почесть убитому! Пока царствовал Павел, Орлов жил за границей. Получив известие о воцарении Александра, он тотчас вернулся в Россию и поселился в Москве, где и прожил до конца своих дней.
Среди московских вельмож начала XIX века граф А. Г. Орлов-Чесменский занимал совершенно исключительное место. Несметно богатый, щедрый, размашистый, он славился не только своим богатством и гостеприимством: «какое-то очарование окружало богатыря Великой Екатерины, отдыхавшего на лаврах в простоте частной жизни, и привлекало к нему любовь народную. Неограниченно было уважение к нему всех сословий Москвы, и это общее уважение было данью не сану богатого вельможи, но личным его качествам». Этими личными качествами была громкая слава подвигов Орлова, его богатырская внешность, наконец, его любовь к старинным русским забавам. В Москве славились его лошади - «орловские рысаки», причем сам граф выезжал на бега. Он держал «голубиную охоту», наблюдая в серебряной миске с водой отражение полета голубей. Единственный среди утонченных московских бар, он культивировал исконный русский спорт - кулачный бой и щедро награждал отличившихся бойцов.

Мисс Вильмот, посетившая Москву в 1805-1806 годах, пишет, что А. Г. Орлов «своим богатством превосходит всех владык образованного мира и утопает среди чисто азиатской роскоши».
Больше всего эта роскошь проявлялась в устройстве балов, маскарадов и обедов, фейерверков и гуляний в Нескучном.
«Любя истинно все коренное русское, он заблагорассудил оставить великолепие двора и переселился в соседство древних сынов Отечества. Ему последовали и другие почтеннейшие его братья, и ряд домов их составил в Москве целую новую улицу, представляющую собой редкое сочетание вкуса, богатства и ума...» Умение любить «все русское» выделяло Чесменского из прочих московских вельмож. На вершине могущества и богатства он сумел остаться тем, чем родился. Его не прельстила, как большую часть русских бар XVIII века, мода на западничество, на щегольство «английскими камзолами и парижским диалектом». Орлова не проняла культура, он остался немного диким человеком России XVIII века с удалыми забавами, с прочными навыками. «Дыша, так сказать, русским, граф Алексей Григорьевич любил до старости все отечественные обряды, нравы и веселости. Бойцы, борцы, силачи, песельники, плясуны, скакуны и ездоки на лошадях, словом, все, что только означало мужество, силу, твердость, достоинство и искусство русского, стекалось в дом его в обилии».

О забавах, устраивавшихся Орловым на Калужском поле против своего дома, упоминают все, кто описывал московскую жизнь начала XIX века.
«После скачки перед беседкой гр. Орлова пели и плясали цыгане, из которых один немолодой, необычной толщины, плясал в белом кафтане с золотыми позументами и заметно отличался от других. ...Этот толстяк показался мне чрезвычайно искусным, даже красноречивым в своих телодвижениях. Он как будто и не плясал... а между тем выходило прекрасно: ловко, живо и благородно. После цыганской пляски завязался кулачный бой... соперники предварительно обнимались и троекратно целовались. Победителем вышел трактирный служка из певческого трактира, Герасим, ярославец, мужичок лет 50...
По окончании всех этих проделок граф сел с дочерью в подвезенную одноколку, запряженную четырьмя гнедыми скакунами в ряд, ловко подобрал вожжи и, гикнув на лошадей, пустился во весь опор по скаковому кругу и, обскакав его два раза, круто повернул на дорогу к дому и исчез как ураган какой».

Это было в 1805 году, за три года до смерти Орлова, когда ему было 70 лет!
На народные гулянья Чесменский выезжал в парадном мундире, обвешанный орденами. «Статный конь его был в азиатской сбруе; причем седло, уздечка и чепрак были усыпаны золотом и драгоценными каменьями. Немного поодаль от графа ехала его дочь и несколько дам на превосходнейших лошадях в сопровождении знатных кавалеров. За ними следовали берейторы и конюхи графа, в числе не менее 40 человек, из которых многие имели в поводу по заводской лошади в роскошно вышитых попонах... Затем тянулся ряд богатых графских экипажей...»
По воспоминаниям профессора Московского университета П. И. Страхова, современника Орлова: «И вот молва вполголоса бежит с губ на губы: “Едет, едет, изволит ехать!” Все головы оборачиваются в сторону к дому Алексея Григорьевича; множество любопытных зрителей всякого звания и лет разом скидают шапки долой с голов...»
Орлов первый выписал из Молдавии цыган в Москву и положил начало любителям цыганского пения.

В манеже при его доме часто устраивались карусели, собиравшие высшее общество Москвы. Среди низов Москвы славу Орлова поддерживали устраивавшиеся им кулачные, гусиные и петушиные бои. Не было, кажется, ни одной простонародной забавы, которой бы не отдал дани граф Орлов.
Окруженный всеобщим преклонением, Орлов держал себя подчас грубо, но грубость такой особы никого не оскорбляла и передавалась в качестве курьеза. Многие современники рассказывают, как граф выпроваживал гостей. «В Нескучном раз в неделю собиралось к графу многолюдное общество. Пели, плясали, но в 11 часов трубил рог, граф подымался с своего места и произносил “Heraus!” (то есть “Вон!”) и разъезд начинался».
Под беспредельной удалью и широтой натуры Орлов-Чесменский скрывал большую осторожность и расчетливость. «Делал много добра и явно, и тайно... Доброта его была не столько результатом доброго от природы сердца, сколько расчетом сильного ума. Он не был способен к увлечению, был скрытен и неоткровенен, иногда холодно относился к людям и нескоро сходился с ними...»
Его гостеприимство, его веселые забавы были средством поддержать популярность своего имени, созданную боевыми подвигами, стоять в ряду первых лиц Москвы. Это вполне удалось Орлову: ни о ком из московских вельмож начала века нет таких восторженных и многочисленных отзывов...

Один из его панегиристов, Н. Страхов, пишет: «Одним словом, гр. Алексей Григорьевич был не только почтеннейшим и наилюбезнейшим русским боярином, но и душою, соединяющею российских дворян, сердцем общенародных веселостей, нравов и обычаев, надеждою несчастного, кошельком бедного, посохом хромого, глазом ослепшего, покоищем израненного воина и врачом больного дворянина».
Нам, видящим всю его жизнь, все преступления, совершенные этим железным человеком, чудится что — то затаенное во всей его жизни. Кажется, что недаром так странно сложилась судьба его дочери, всю жизнь старавшейся отмолить чьи-то грехи, недаром прах самого Орлова так долго не находил успокоения: он был похоронен в своей усадьбе Острове, но в 1831 году дочь перевезла его прах в Новгородский Юрьев монастырь, и только в 1896 году на орудийном лафете, запряженном цугом в 6 лошадей, перевезли обратно в родовую усыпальницу в Острове!..
Наследницей А. Г. Орлова явилась его дочь Анна, родившаяся в 1785 году. Современники говорят, что она была красива и унаследовала от отца мощную натуру и атлетическое сложение. Жизнь улыбалась: восьми лет она была сделана фрейлиной, к ее услугам были лучшие женихи Москвы; отец оставил ей колоссальное состояние. С детства богомольная, она пошла по иному пути. После смерти отца она отправилась на богомолье в Киев, затем в Ростов. Здесь она подчинилась влиянию «гробового иеромонаха» Амфилохия. По смерти его духовником ее стал монах Александро-Невской лавры Фотий, суровый аскет, сделавший карьеру при помощи графини Орловой...

Когда он стал монахом Новгородского Юрьева монастыря, графиня Орлова купила себе усадьбу у монастыря и поселилась в ней. Она роскошно украсила монастырь, завещала ему громадные суммы и все свои дни проводила в молитвах, в «сугубых» постах...
До сих пор остается она такой же загадочной, как и ее отец. Современники говорили о ее любви к хитрому монаху-аскету Фотию, и много эпиграмм преследовало ее; если и поверить им, то все же что-то более глубокое выглянет из-за этой любви: какая-то жажда покаяния, моления за чьи-то грехи, какой-то огонь религиозного фанатизма. Точно легла на ее плечи тяжелым грузом вся грешная и великолепная жизнь ее отца. Она не знала покоя; ее жизнь не была ханжеством, обычным в дворянских кругах того времени: она ушла от света, отдала все свое состояние церквям и монастырям.
В одной из церквей Новгородского Юрьева монастыря стоят две простые гробницы: на одной из них надпись: «Архимандрит Фотий», на другой - «Графиня А. А. Орлова-Чесменская». И церковь эта выстроена во имя мучеников Фотия и Анны...

Поселившись в Москве, Орлов устроил себе роскошную усадьбу у Калужской заставы, названную им «Нескучное». Это название до сих пор хранит Нескучный сад при Александрийском дворце, перешедший в казну от наследников Орлова. Местоположение Нескучного очень красиво: оно расположено на высоком берегу Москвы-реки. Великолепный парк раскинут по горам, по скатам глубоких оврагов, образующих тысячи живописных уголков.
Орлов построил в Нескучном дом, перестроенный теперь под дворец, целый ряд павильонов, беседок и мостов в парке. Для своих празднеств он соорудил «воздушный», то есть открытый, театр, где давались патриотические аллегории на фоне естественных декораций. В соответствии со всем характером Орлова это были шумные воинственные представления, прославлявшие Петра I, Екатерину Великую, ее славных сподвижников и среди них, конечно, и самого Орлова-Чесменского...
Создавая свою роскошную подмосковную, Орлов все время помнил о своих победах и государственных заслугах, и каждый павильон, каждое строение ставились в ознаменование какого-нибудь события его жизни. Время унесло эти воспоминания, и для нас остались только красивые беседки и мосты!
Кроме садовых построек, Орлов окружил свою усадьбу обширными службами, конюшнями, выстроил манеж и оранжереи. В манеже устраивались карусели, то есть костюмированные верховые процессии, одно из любимейших развлечений московской знати начала XIX века.

Все упоминающие о Нескучном отмечают роскошь жизни Олова, описывают прекрасный «английский сад», устраивавшиеся графом увеселения, но молчат о художественном облике усадьбы; и едва ли шумный, своевольный Орлов ценил искусство, обладал достаточной культурностью, чтобы подчиняться художникам.
Англичанин Кокс, посетивший Москву в последнее десятилетие XVIII века, так описывает Нескучное: «Дом находится на краю города, на возвышенном месте; из него очень хороший вид на Москву и окрестности. Вокруг него расположено много отдельных зданий. Помещения служащих, конюшни, берейторская школа и другие здания построены из булыжника; фундамент и нижний этаж графских хором также из булыжника, верх же деревянный и выкрашен в зеленую краску».
Это необычайное зеленое жилище Орлова своей неподобающей скромностью вызывало сетования императрицы Екатерины, посетившей в 1787 году графа Орлова в Нескучном.
В начале XIX века упоминаются уже два барских дома в Нескучном: старый, в котором обычно жил граф Орлов, будто бы отошедший потом под городскую больницу, и новый, перестроенный впоследствии под Александрийский дворец.

«Воздушный» театр - крытая галерея полукружием; сцена была приспособлена так, что декорации заменялись деревьями и кустами".
Этот амфитеатр существовал еще в 1830-х годах, когда дирекция Императорских театров устраивала там представления два раза в неделю. В 1830 году «по Высочайшему повелению повелено» архитектору Мироновскому «отвести Московской театральной дирекции... строения в Нескучном саду для устроения летнего театра».
Каждую осень с окончанием спектаклей театр сдавался обратно в Дворцовое ведомство. По описи 1830 года: «Летний деревянный театр, непокрытый, длиной на 35 сажень, шириной в переднем конце - на 19, в заднем - на 21 сажень, обшит узким тесом, выкрашен белой и дикой красками». Наконец, в 1835 году летний театр продан на слом «с тем, чтобы место было вполне очищено».
Сад Нескучного при графе Орлове был усеян беседками, «гротесками», мостами, искусственными обрывами, храмами и т. п. Часть построек была облицована березовой корой. С переходом Нескучного в Дворцовое ведомство все эти садовые затеи стали рушиться. В 1827 году сломаны «за ветхостью две беседки деревянные с колоннами»*. В 1835 году сломана беседка на Китайском мосту и Египетская беседка.
После смерти А. Г. Орлова в 1807 году Нескучное, заброшенное его наследницей, заглохло и опустело. В 1812 году оно не пострадало, но в 1820-х годах уже потеряло прежнее величие. Дворянская Москва перенесла свои симпатии на Петровский парк, а прежнее излюбленное место прогулок, Нескучное, в конце 20-х годов стало пользоваться дурной репутацией в дворянских кругах и служило для прогулок «купеческих сынков в длинных сюртуках и шалевых жилетах и замоскворецких франтов в венгерках»; здесь прогуливались «не очень ловкие, но зато чрезвычайно развязные барышни в кунавинских шалях, накинутых на одно плечо... Вокруг трактира пахло пуншем, по аллеям раздавалось щелканье каленых орехов, хохот, громкие разговоры, разумеется на русском языке, но с примесью французских слов нижегородского наречия...»

Здесь же останавливались цыганские таборы. Николай I вскоре по вступлении своем на престол стал устраивать для своей супруги Александры Феодоровны летнее жилье в Москве. В основу было положено купленное у А. А. Орловой-Чесменской за 800000 рублей Нескучное. К нему был присоединен ряд соседних владений, и таким образом составилась огромная площадь, занимаемая теперь Александрийским дворцом и Нескучным садом.
В 1828 году было куплено владение князя Льва Александровича Шаховского. В 1842 году приобретен участок земли «между Нескучным и Александрийским садами» от князя Голицына.
С приобретением Нескучного в казну начались обширные перестройки, руководимые архитекторами Мироновским и Тюриным.
Назвать эти перестройки искажениями нельзя: они не нарушали стиля усадьбы, но придали ей слишком строгий, официальный облик. Особенно пострадал дворец и окружающая его местность: здесь сильно сказалось падение художественного вкуса, отметившее эпоху Николая I. Идиллическая усадьба, «приют муз и граций», хотя это наименование едва ли применимо к шумному жилищу Орлова-Чесменского, стала парадным, торжественным дворцом, и величие придворного этикета изгнало из Нескучного все мечтательное и поэтическое.
Около дворца выстроили гауптвахту, всюду потянулись цепи на столбах, отмечающие двор и дорожки. И контраст дворца и усадьбы особенно чувствуется, если от двора перед дворцом перейти в дальнюю часть парка, сохранившую усадебный характер!..

Теперешний Александрийский дворец явился в результате перестроек орловского дома. В формах дворца заметно сказалось падение вкуса, отметившее Николаевскую эпоху. Его парные колонны, поддерживающие не фронтон, не аттик, а круто вырезанные арки, довольно необычны.
Полукруглые балконы с чугунными столбами, сухие прямые линии карнизов, разбивка окон вне всяких художественных расчетов - все это тяжелое наследство безвкусия 1830-х годов делает Александрийский дворец малохудожественным зданием.
Над перестройкой дворца трудились и Мироновский, и Тюрин. Первый известен как строитель Синодальной типографии на Никольской улице и Никольской башни, возобновленной им «в готическом вкусе» после 1812 года. Мироновский первый из московских архитекторов начала XIX века ушел от классицизма и стал работать в духе готики, думая, что этим он возвращается к формам древнерусского зодчества!
Мироновский не был крупным художником, и неудачная постройка Александрийского дворца ничего не прибавляет и не убавляет от его славы.

В ином совершенно положении находится Е. Тюрин. Талантливый последователь Д. Джилярди, он до сих пор известен такой прекрасной работой, как университетская церковь. Тюрин был последним архитектором-классиком Москвы; николаевский упадок вкуса не коснулся его, оставив его творчество на том высоком уровне эстетической культуры, к которому нас приучили Баженов, Казаков, Бове, Джилярди. В том же Нескучном есть несколько отличных произведений Тюрина, вполне поддерживающих его репутацию, созданную доселе одной лишь университетской церковью. Тем досаднее становится неудача с Александрийским дворцом.
В ней, однако, более ответственен Тюрин, чем Мироновский. Так, в 1836 году по его рисунку устроены во втором этаже, вверху полуциркульных (боковых) порталов Александрийского дворца, два чугунных портала*. Несомненно, что при перестройке Александрийского дворца творчество Тюрина сильно стесняла необходимость ограничиваться небольшими поделками, приспосабливать сравнительно скромный дом Орлова к потребностям придворного быта.

В целом Нескучное, обстроенное преимущественно Тюриным, - крупнейшее и лучшее создание николаевской архитектуры в Москве. Въездные ворота с Калужской улицы, гауптвахта у дворца, беседки в саду, наконец, огромные служебные корпуса и конюшни - все это, обстроенное в 1830-х годах, является последним воплощением московского классицизма.
У въезда во дворец с Калужской улицы поставлены массивные ворота. Их украшают две скульптурные группы, произведения Витали. Обе прекрасные в декоративном отношении группы носят характер аллегорий. Они символизируют изобилие; на это указывают рога Фортуны. Разобраться же в их аллегорическом значении довольно трудно. Дело в том, что скульпторы начала XIX века считали нужным каждую декоративную фигуру облекать аллегорическим смыслом.

На воротах Александрийского дворца - и священный огонь на жертвеннике, и Церера, или статуя плодородия с серпом, и вакхическая фигура с кистью винограда, но все это не имеет никакого отношения к красивой декоративной композиции. Аллегоризм - шаблон, от которого не хотели отделаться скульпторы начала XIX века. Изваять просто человеческую фигуру - это будет красиво; но олицетворить в ней славу или красоту, или любовь к отечеству - это уже мудро, многозначительно, а ведь люди того времени были большими поклонниками мудрости!..
И. П. Витали (1794-1855) работал в Москве с 1818 года и по 1841 год. Большая часть его работ носит декоративный характер; это - барельефы на фасадах домов, надгробные памятники, группы на воротах.
Ворота со скульптурными группами, очень близкие к воротам Александрийского дворца, исполнены Витали в 1820-х годах для въезда в Воспитательный дом. Там он в аллегорических фигурах изобразил Милосердие и Кредит, последний потому, что в Воспитательном доме помещался ломбард. На воротах Александрийского дворца он, по-видимому, хотел олицетворить обилие, царскую роскошь, может быть, щедрость. Как бы то ни было, аллегорический смысл из вне навязан красивым декоративным фигурам.

Витали работал очень неровно, иногда опускаясь до уровня ремесленности, иногда достигая лучших мастеров своего времени. Тем не менее его работы очень легко узнать: в противность прочим мастерам эпохи классицизма он любит мелкие и сложные детали; ясность и величественная простота композиции ему упорно не дается. Однако его декоративные работы отличаются ритмичной, хорошо распределенной композицией, красивым силуэтом. Все эти свойства есть и в группах въезда Александрийского дворца, довольно типичном произведении Витали...
Они относятся к 1840-м годам. В 1846 году «сделаны фигуры из обожженной глины, чугунные пики и бруски в решетчатом заборе у парадного въезда...».

За этими грузными воротами виден в конце липовой аллеи дворец. Перед его фасадом - обширный круглый двор, обставленный унылыми чугунными тумбами, соединенными цепями, - точно развешаны кругом двора бесконечные кандалы!
Справа от дворца стоит небольшая гауптвахта. Все формы ее грузны и суровы. Таков дух лучших, наиболее выразительных, архитектурных произведений эпохи Николая I. Таков стиль эпохи, великолепно выраженный архитектурой.
Если александровское зодчество, овеянное нежностью и гармоничной красотой, было создано для уютного идиллического жилья, то архитекторы Николая I, кажется, вечно думали о казармах, гауптвахтах и в своем творчестве отражали тот фанатизм внешнего порядка и деспотизма, который создал военные поселения и прочие явления того же сорта!

Массивные, тяжелые колонны, стойко поддерживающие громадный аттик, почти равный в высоте колоннам, великолепно выражают те требования государственной мощи, официального холода, которые предъявлялись к строителям Николаевского царствования. Совершенно невозможно представить себе в этих формах уютный домик в парке, мечтательную беседку у пруда! Вся декоративная обработка гауптвахты Александрийского дворца насыщена тем же духом бесстрастного, официального величия, исключающего все изящное и лирическое. Линии тверды, словно все формы вылиты из неподатливого металла. Стены лишены украшений; окна очерчены суровыми геометрическими полукругами. Над ними на гладком поле аттика редко рассажены круглые венки - суровые парадные украшения, нужные, как украшения на воинском наряде. Наконец, наверху - государственный орел, а по углам - редко применяемая декоративная эмблема - классические шлемы.
Эта гауптвахта - одно из наиболее совершенных выражений духа николаевского строительства. Самоназначение здания удачно подчеркивает, что эта последняя эпоха русского классицизма служила сооружению казарм, правительственных учреждений, гауптвахт и храмов, воздвигаемых из соображений официальных, благодаря необходимости религии в христианском государстве.

Мертвый деспотизм, олицетворение власти, которому служила николаевская архитектура, конечно, не может пленять и волновать, но такие шедевры своего рода, как гауптвахта Александрийского дворца, обаятельны своей исторической показательностью: для понимания эпохи они дают больше, чем многие литературные источники!..
Несмотря на свое суровое назначение, гауптвахта полна утонченной архитектурной красоты. Скупость и оригинальность декораций - круглые веночки по аттику, государственный герб и классические шлемы по углам - говорят о школе Джилярди, самого расчетливого из московских мастеров. Но формы ее еще проще, еще суровее, чем у Джилярди. По-видимому, гауптвахту проектировал и строил Тюрин, хотя ее нарядность несколько отличает ее от прочих работ Тюрина в Нескучном.

Слева от дворца на громадном протяжении тянутся здания служб, целый каменный город. Тут манеж, конюшни, оранжереи, заведенные еще Орловым.
Среди них заслуживают внимания конюшни. В них интересны не только колоссальные размеры. Корпуса конюшен вместе с манежем окружают особый двор. Главный корпус их, с куполом в середине и двумя боковыми флигелями, интересен и в архитектурном отношении. Строитель их понял с той чуткостью, которая отличает мастеров эпохи классицизма, что для конюшен не идут обычные формы барских домов и городских дворцов: тут нужно что-то менее нарядное, импонирующее своей величественной простотой.
Казалось бы, упорное следование классическому канону суживает возможности строителя, лишает его творчество гибкости; но мы видим, однако, что ресурсы классиков бесконечны, что там, где неуместна нарядность, они создают монументальные формы и таким образом справляются с самыми прозаическими и утилитарными заданиями, не поступаясь своим искусством. Конюшни Нескучного красивы пропорциями своих рустованных стен, чуждых каких-либо украшений, величием всей обширной композиции.

При переходе Нескучного в казну здесь находились службы и конюшни Орлова. Начиная с 1834 года архитектор Тюрин перестраивает их и в течение нескольких лет приводит в теперешний вид. В 1834 году часть орловских служб была приспособлена для помещения эскадрона кавалерии и перешла в Конюшенное ведомство. Перестройки эти тянулись несколько лет; в 1838 году Тюрин все еще работает над «Конюшенным двором».
Конюшни и службы Александрийского дворца являются самым крупным его произведением. Они убеждают более всех прочих его работ, что это был художник, вполне сохранивший высокую архитектурную культуру своих предшественников. Строя конюшни, он сумел остаться художником. Он вдумчиво отнесся к сложной задаче и нашел сдержанные и величественные формы, идеально соответствующие длинным безжизненным корпусам. Тут есть много прекрасных кусков архитектуры. Кроме упоминавшегося выше центрального корпуса с куполом и массивными рустованными стенами, нужно указать на длинные строения, окаймляющие дорогу к Нескучному саду. Уходящая вдаль с обеих сторон перспектива стен с полуколоннами и нишами - одно из лучших созданий московского классицизма. На долю московских художников, привыкших строить уютные особняки и усадьбы, редко выпадали задания такого колоссального масштаба!

Парк Нескучного - лучший под Москвой. Он занимает огромное пространство на крутом берегу Москвы-реки, и самое расположение его на неровной, уступчатой поверхности дает богатые декоративные возможности. Парк закрыт для публики, пустынен; в этом его особенное обаяние; он населен одними воспоминаниями, одними тенями прошлого. С конца XVIII века Нескучное играло видную роль в московской жизни: празднества Орлова, театральные представления, затем - любимое место гуляний москвичей, приют цыган и веселых москвичей и, наконец, историческое место, окруженное вниманием и уходом...
Дорожки парка перебрасываются через овраги, огибают холмы, открывают живописные виды на Москву-реку, на дворец, на светлеющие среди зелени павильоны. Парк Нескучного - это «английский сад», вошедший в моду в Москве в последние годы XVIII века: искусственно создается обаяние нетронутой дикой природы; нарочно прорытые углубления выглядывают естественными оврагами, насыпные холмы принимают вид природных возвышений; пруды напоминают естественные водоемы, и среди этой нетронутости природы особенно пленительна красота архитектурных украшений.
Часть парка, примыкающую к Александрийскому дворцу, устроил «на английский манер» садовник Пельцель в 1834 году. Над искусственными пропастями в Нескучном саду перекинуты «гротесковые мосты» с чугунными решетками. Их строил в 1834 году тот же Е. Тюрин.

В парке от многочисленных украшений, когда-то бывших в нем при Орлове, сохранилось очень мало. Его дорожки под нависшими кленами, под старыми липами вьются как змеи, то опускаясь в овраги, то огибая холмы и выбираясь на светлый простор, откуда видна серая Москва-река, глинистые поля за ней и город, исчезающий в серой мгле. Сквозь сеть ветвей просвечивает город как край другого, грубого мира. Вьются пустынные, усыпанные песком, дорожки сквозь коридоры из кленовых веток, и только изредка неожиданно забелеют впереди колонны, покажется желтый с белым классический павильон...
На высоком холме над Москвой-рекой стоит небольшой «Летний домик», одна из тех очаровательных архитектурных игрушек, которыми украшались парки старых усадеб. «Летний домик» великолепен по архитектуре. Очень хороши уютные балконы за колоннами, тянущиеся по обоим фасадам. Перед домиком стоят две чугунные вазы для цветов.
Светлые стены этого маленького радостного жилища неотразимо влекут изумительной ясностью, легкостью, чистотой пропорций! Точно не из камня, а из сгустившегося воздуха выросли белые колонны, великолепно размеренные окна...

«Летний домик» едва ли строил Тюрин. Его формы говорят о более раннем художнике; весьма вероятно, что домик был построен при прежних владельцах, в самом начале XIX века.
У спуска с этого холма, у искусственного водоема, прикасаясь ступенями лестницы к самой воде, стоит небольшая беседка с полукруглой колоннадой и высоким куполом. Это - «Ванна»; пруд, расположенный перед ней, носит наименование «Елизаветинский». Ее стены обступили нависшие клены. Белые колонны красиво отражаются в заросшем пруду, а кругом уходят ввысь зеленые скаты оврага, образуя живописный уголок, поэтичный мотив дворянской старины...
О «Ванной» в Нескучном саду упоминают описывавшие усадьбу еще во владение А. Г. Орлова. Однако формы существующей теперь «Ванны» очень близки к созданиям Тюрина. Есть также документальные указания, что Тюрин в 1834 году «к каменной беседке в Нескучном саду» сделал террасу со сходами, решетками, скамейками и пр. Это такое же образцовое произведение классической архитектуры, как и «Летний домик», но гораздо более оригинальное. Мастерски сочинена центральная полукруглая колоннада с высоким куполом. Для здания, помещенного в овраге, у подножия зеленых скатов, нужна именно такая вытянутость, такая высота, освобождающая небольшое здание от придавленности...
«Летний домик» и «Ванна», утопающие в зелени, - прекрасные идиллические жемчужины Нескучного. Сюда не доносятся звуки города. Как крепостные стены отделили их от остального мира деревья.
В пустынном парке, как в сонном царстве, застыли хрупкие, как музыкальная мелодия, образы прошлого, образы вечной красоты, для которой нет ни прошлого, ни будущего!

А. Алексеев Летний домик в усадьбе Нескучное

Дата постройки: 1796 г.
Архитектор: Е. Д. Tюрин
Дата реставрации: 1978 – 1979 гг., 2012 – 2013 гг.
Автор проекта реставрации: Н. И. Даниленко (РБОО ЦТРК «Преображенское»)

Первая усадьба на территории будущего Нескучного сада была создана в 1756 году П. А. Демидовым, наследником шести чугуноплавильных заводов, известным благотворителем.
Для парка в форме амфитеатра в течение двух лет выравнивали берег Москвы-реки. В нем было высажено около 2000 редких растений.
Следующим хозяином демидовской усадьбы стала княгиня Е. Н. Вяземская, чьи отец и муж были генерал-прокурорами. В 1793 году новым владельцем стал граф Ф. Г. Орлов, генерал-аншеф, брат фаворита Екатерины II. При нем был перестроен главный дом, манеж и конюшни, а сад украшен многочисленными постройками - беседками, гротами, купальнями, скульптурами. Некоторые из них сохранились до наших дней, в том числе Летний домик. Памятная доска на здании сообщает, что оно появилось в XVIII веке. В справочной литературе можно найти две даты постройки - 1796-й и 1804 – 1806 годы (в настоящее время второй вариант считается более вероятным).

Здание в стиле классицизма построено на бровке берегового откоса. И парадный, и парковый фасады украшены четырехколонными портиками коринфского ордера, увенчанными треугольными фронтонами с полукруглыми окнами. Через весь второй этаж проходят балконы с ажурной железной решеткой, ее рисунок повторяет ограждение первого этажа паркового фасада. Первоначально в здании не было ни пристроек, ни балконов. Оно было одноэтажным, с антресолями. Центральная часть была двусветной, без перекрытия. Ценный элемент оформления фасада со стороны сада - уникальные «демидовские» чугунные вазы для цветов.

В домике граф принимал гостей, зимой топилась печь (остатки которой сохранились в подвале здания). Из домика можно было наблюдать за скачками орловских рысаков по льду Москвы-реки. После смерти графа имение унаследовала его племянница Анна.
В 1812 году в усадьбе расположился генерал А.-Ж.-Б. Ло де Лористон, бывший послом Франции при дворе императора Александра I, а во время войны ставший генерал-адъютантом Наполеона. Во время великого московского пожара постройки усадьбы Орлова не пострадали.
Бал в усадьбе графини Орловой современники называли одним из лучших во время празднования коронации императора Николая I в 1826 году.

Возможно, именно тогда императору приглянулась усадьба на берегу Москвы-реки. В 1832 году имение Орловых было выкуплено в казну за полтора миллиона рублей, также были приобретены находившиеся к югу от него усадьбы князей Голицыных и князей Трубецких. Последняя носила название «Нескучное», которое получил и созданный дворцовым ведомством на месте трех усадеб сад. Император преподнес его в дар жене Александре Федоровне, в честь которой перестроенный дворец Орловых стал зваться Александринским.

По проекту архитектора Е. Д. Тюрина, прославившегося перестройкой Большого Кремлевского дворца, в 1830-е годы был перестроен Летний домик. Сделаны перекрытия, превратившие здание в двухэтажное, были добавлены балконы (этот факт выяснился в ходе последних реставрационных работ). В Летнем домике для царской семьи устраивались чаепития на открытом воздухе (традиция продолжалась вплоть до 1917 года, хотя свою резиденцию в Нескучном саду и оба Николая, и Александр II с Александром III посещали нечасто), отчего у домика возникло второе название - Чайный. В те времена с балконов второго этажа открывался прекрасный вид на Воробьевы горы, Новодевичий монастырь и Кремль.

В 1928 году в Летнем домике открылся Военный городок, где посетителей учили приемам обращения с оружием.
В 1930 году здесь праздновалось 25-летие восстания на броненосце «Потемкин». Позднее дом стал использоваться для проведения различных культурных мероприятий ЦПКиО имени Горького, в нем разместилась библиотека с читальным залом. В целях приспособления под библиотеку были сделаны две деревянные боковые пристройки. К концу 1970-х годов они пришли в аварийное состояние, и в ходе реставрации Летнего домика накануне Олимпиады-1980 в Москве были заменены кирпичными.

К 2012 году стала очевидной потребность в реставрации ряда объектов в Нескучном саду, в том числе Летнего домика. Облупившаяся краска, прогнившие перекрытия кровли, осыпающаяся как снаружи, так и внутри помещения штукатурка, трещины на стенах - все это уже бросалось в глаза.
Не красили двухсотлетнее здание и дешевый линолеум на полу, современные обои и прочие элементы недорогой отделки интерьеров.
Проектом реставрации предусматривалось восстановление исторического облика здания с сохранением элементов советского периода (боковые пристройки) как не искажающих внешний облик. Были отреставрированы фасады Летнего домика, укреплены фундаменты и стены, заменены аварийные деревянные перекрытия. Восстановлены декоративные элементы, выполненные из белого камня, - парадные портики, колонны и площадки.

Отреставрированы чугунные декоративные решетки и чугунные вазы перед входом. Установлены оконные и дверные заполнения с учетом исторического стиля памятника. При восстановлении конструкции балконов была обнаружена сохранившаяся историческая окраска здания - сероватая (белый с небольшим добавлением сажи).
В Летнем домике графа Орлова, которому был возвращен исторический облик, сейчас работает фотоателье, где можно сфотографироваться в костюмах и интерьерах разных эпох.

Литература:
А. Алексеев Москва, которая есть. Лучшие примеры реставрации XXI века. М., 2013

Дворец в Нескучном (Г. М. Анциферова)

Дом в Нескучном саду, получивший название Александринского дворца (см. илл.), принято считать произведением позднего классицизма. Его дворцовый облик связывали с деятельностью архитектора Е. Д. Тюрина в 30-х годах XIX в., когда он был главным архитектором Московской дворцовой конторы. Но, как будет показано в статье, облик здания сформировался гораздо раньше. Оно принадлежало Орловым с 90-х годов XVIII в., до того домом владели Вяземские, а в середине XVIII в. здесь стоял дом П. А. Демидова.

Целью этой статьи является отождествление здания Александринского дворца с домом П. А. Демидова и уточнение времени его перестройки в период классицизма.

Вид садового фасада дома П. А. Демидова дошел до нас на гравюре в книге академика П. С. Палласа, изданной в 1781 г. и посвященной описанию знаменитого ботанического сада Демидова (см. илл.) * .

* (П. С. Паллас. Каталог растениям, находящимся в Москве в саду... Прокофия Акинфиевича Демидова. СПб., 1781. )

Предположение о тождестве дома на этой гравюре и Александринского дворца было сделано Л. П. Александровым, который, основываясь на совпадении этажности и количества оконных осей, счел изменившимся только декор здания * . Он увидел изображенный в книге фасад пластически так же мало расчлененным, как и современный садовый фасад дворца. Однако несомненно, что на гравюре центральная часть здания заглублена, хотя карниз не раскрепован на этом изображении, что можно объяснить архитектурной не профессиональностью гравера (об этом свидетельствует и непоследовательное расположение теневой штриховки объемов). В то же время открытый балкон с ограждающей решеткой, поддерживаемый колоннами, находится на одной линии с боковыми частями, которые, таким образом, являются не чем иным, как ризалитами.

* (А. П. Александров. Прошлое Нескучного сада. Историческая справка. М., 1923, с. 45. )

Но садовый фасад Александринского дворца имеет в центре небольшой выступ. Видимо, между ризалитами дома Демидова во всю высоту фасада был встроен какой-то объем. Если это так, то надо говорить не об изменении декора, а о существенной перестройке дома. Изучение графических материалов и натурный анализ интерьеров Александрийского дворца также приводят к выводу о решительном изменении первоначальной объемно-планировочной структуры здания.

На поэтажных планах дома, датируемых 1831 г. (см. илл.) * , в центральной части садового фасада хорошо читается площадь парадного двусветного зала (во всю высоту второго и третьего этажей) и такая же площадь сводчатых помещений в первом и подвальном этажах. На внутренней стене зала оставлены оконные проемы первоначального фасада, в первом этаже они также легко угадываются, хотя частично заложены.

* ( Гос. научно-исследовательский музеи архитектуры им. А. В. Щусева, р. I, № 5673. Фасады и планы, представленные А. А. Орловой-Чесменской. Они все без даты, выполнены на ватманской бумаге с водяными знаками 1829 г. и относятся, по-видимому, к 1831 г., когда начались переговоры о продаже дома. )

Что же видно в современном интерьере дворца? В третьем этаже, до того как в 1856 г. в потолке и крыше были сделаны световые окна * , вся центральная часть не имела естественного освещения, хотя в эти помещения выходят пять полуциркульных окон второго света на внутренней стене большого колонного зала. Очевидно, что до перестройки здания центральные комнаты и лестничная клетка в правой части дома выходили на садовый фасад и были освещены своими собственными окнами.

* (ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 20, № 18199, АЛ. 25-31. )

Так же и в бельэтаже находящийся в центре овальный колонный зал с расписным плафоном оказался полутемным, дневной свет в него попадал через окна соседнего с ним большого колонного зала. Безусловно, первоначально этот зал выходил окнами на садовый фасад, как и расположенные по бокам от него помещения аванзала. То же самое можно сказать о центральных помещениях нижнего этажа. Все это означает, что комнаты в центре здания, лишенные сейчас естественного освещения, были загорожены новыми помещениями, встроенными между ризалитами. Новый фасад имеет те же пять оконных осей, соответственно застроенной центральной части дома * .

* (Эти наблюдения и исследования, проведенные автором статьи в 1959-1960 гг. (рукопись находится в архиве инспекции охраны памятников Главапу), подтверждены находкой В. Т. Шмаковой первоначального плана дома, описание которого см: "В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII-А1А вв." М, 1979, с. 387-388. )

Новый ордерный декор, который здание получило при перестройке, изменил соотношение его фасадов. Если дом Демидова был обращен своим главным фасадом в сторону сада и Москвы-реки, что соответствовало приемам усадебного строительства середины XVIII в., то теперь представительная декорация противоположного фасада с внушительно выделенной центральной частью сделала главным этот фасад, ориентированный на Б. Калужскую улицу, соответственно с принципами строительства в эпоху классицизма.

Прежде чем попытаться определить, когда могла произойти перестройка дома Демидова, надо коротко проследить, начиная с середины XVIII в., историю владения в Нескучном. (Отметим заранее тенденцию укрупнения участков на территории Нескучного прикупкой соседских усадеб, начавшуюся в это время и закончившуюся через сто лет объединением всей территории Нескучного - сада, уже принадлежащего царскому Александринскому дворцу).

В середине XVIII в. на участке от Калужской заставы до того места, где впоследствии была выстроена Голицынская больница, между Москвой-рекой и Б. Калужской улицей располагалось несколько усадеб * . Самое первое от заставы большое владение в 40-х годах и еще в конце 70-х годов принадлежало генерал-прокурору князю Н. Ю. Трубецкому. В 1804 г. на этой территории значится двор В. И. Зубова. После Зубова усадьбой владел князь Л. А. Шаховской, а в 1826 г. она была куплена Московской дворцовой конторой. Участок справа от Трубецкого в XVIII в. принадлежал Н. М. Голицыной. Он был куплен дворцовым ведомством только в 1842 г.

* (Сведения о расположении усадеб взяты из следующих источников: А. Михайлов. Архитектор Ухтомский и его школа. М., 1954, с. 184; Московский гос. исторический архив, ф. 105, оп. 9/1, № 664; МГИНТА, Серпуховская часть, №№ 731-733; ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 20, № 18758, л. 3. )

Владение справа от Голицыной во второй половине XVIII в. состояло из четырех участков: Походяшина, Соймоновых, Демидовой и Серикова. Именно на общей территории этих четырех участков находится Александринский дворец со всем комплексом относящихся к нему зданий * .

* (Сведения об этой части Нескучного находятся в деле о покупке дома у Орловой-Чесменской (ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 60, № 29712, л. 59), а также в издании: "Актовые книги XVIII столетия", т. VIII. М., 1898 (купчее свидетельство № 585 за 1754 г.). )

В 1754 г. М. А. Демидова купила соседний двор Соймоновых. Двор Походяшина в 1786 г. был куплен Ф. Г. Орловым. Дворы Серикова и Демидовых купила Е. Н. Вяземская * (вероятно, после смерти П. А. Демидова в 1788 г., так как вряд ли он сам мог продать свою усадьбу с ботаническим садом, который был его детищем). В 1793 г. Вяземская продала все это владение своему соседу Ф. Г. Орлову, который, таким образом, стал единым хозяином всех четырех участков одновременных Демидову и владельцем дома Вяземских ** , т. е. бывшего дома Демидова.

* (Е. Н. Вяземская, дочь Н. Ю. Трубецкого, владельца усадьбы в Нескучном. )

** ("Указатель Москвы, показывающий по азбучному порядку имена владельцев всех домов сей столицы...". М., 1793. )

В 1796 г. все владение в Нескучном унаследовала по завещанию Ф. Г. Орлова его племянница А. А. Орлова-Чесменская, которой в то время было одиннадцать лет. Фактическим владельцем усадьбы стал ее отец, знаменитый екатерининский вельможа (тогда уже в отставке) граф А. Г. Орлов-Чесменский. В том же году, после воцарения Павла, А. Орлов уехал за границу, а вернувшись в 1801 г., поселился в этом доме и жил в нем до своей смерти в 1808 г. А. А. Орлова-Чесменская владела усадьбой и домом до 1832 г., когда все это владение было продано ею Николаю I.

Таким образом, свидетельства из актовых книг середины XVIII в., азбучного указателя Москвы 1793 г. и купчей крепости 1832 г. через цепочку владельцев связывают здание Александрийского дворца с домом П. А. Демидова.

В книге П. С. Палласа, посвященной описанию знаменитого сада Демидова, сказано и о доме: "Сей сад заведен вместе с преогромным домом около 1756 года... сад идет от двора к Москве-реке уступами... верхняя площадка отделяется от двора прекрасною железною решеткою..." * .

* (П. С. Паллас. Указ. соч. )

Вернемся к гравюре с изображением дома. Если конструктивное решение фасада на этом изображении (даже с погрешностями неграмотной штриховки) не вызывает сомнений и дает отправную точку для узнавания в нем будущего Александринского дворца, то неясность, неожиданность, некоторая курьезность изображения деталей фасада делают чрезвычайно затруднительной попытку стилистической атрибуции дома Демидова.

Какие признаки связывают это здание с серединой XVIII в.? Мы видим на гравюре красивые барочные решетки ограждения сада, балкона, крыши; барочные сходы наивно показанной лестницы, кажется, коринфский ордер. Пышное обрамление окон в ризалитах в первом этаже как будто рустованное, а в центре как будто живописное. Но угловые русты ризалитов для этого времени архаичны, а мутулы карниза преждевременны. Неясно изображены крутые фронтончики над окнами и непрерывная бровка в третьем этаже - валик это или живопись?

Дом Демидова, хронологически вписываясь между построенным в 50-х годах домом Н. Ю. Трубецкого в Нескучном и построенным в 60-х годах домом Апраксина на Покровке, не удерживается на оси этой хорошо артикулированной барочной архитектуры, но как-то отодвигается в ранние годы первой половины XVIII в. В нем есть какая-то архаичность, хотя автор отдал дань современности, введя в архитектуру дома большой ордер и барочные решетки (вероятно, демидовского литья).

Три имени связаны с авторством дома Демидова. Первое из них - крепостной строитель Ситников - названо в книге Бессонова: "Имя Ситникова упоминается в 1755 году в связи с постройкой дворца Демидова в Москве. В 80-х годах XVIII века участвовал в постройке Московского Воспитательного дома" * . Можно отметить, что в письме П. А. Демидова, относящемся ко времени строительства Воспитательного дома, упоминается Ситников, названный здесь архитектором ** . Имя Ивана Федоровича Ситникова возникает в 1828 г. в связи с постройкой в доме Орловой-Чесмекской чугунной лестницы по проекту Бове *** . Документальная достоверности этого имени в делах дворцового ведомства 1828 г. делает невозможным участие того же Ситникова в строительстве дома Демидова в 1755 г. Может быть, следует связать это имя не со строительством дома, а с его позднейшей перестройкой?

* (С. В Безсонов. Крепостные архитекторы. М., 1938, с. 84. У Безсонова написано что Ситников - крепостной И. А. Демидова. Но из трех братьев Демидовых не было никого с инициалом И (Прокофий, Григорий и Никита Акинфиевичи). Это, видимо, опечатка. )

** (К. Головщик. Род дворян Демидовых. Ярославль, 1881. Приложения, с. 26. )

*** (Переписка О. И. Бове и И. Ф. Ситникова по поводу сметы на строительство лестницы. Обращение Бове: "его превосходительству И. Ф. Ситникову". См.: ЦГИАЛ, ф. 472, оп.58/893, № 35, лл. 5, 11. )

Фрагмент из материалов к "Атласу Москвы". 1806-1808 гг. Обывательские строения на Б. Калужской ул. вблизи Голицынской больницы. ЦВИА, ф. ВУА, № 22174

Второе имя - архитектор Иехт. Ему приписывается авторство дома Демидова. Впервые это имя возникает в Словаре Собко * ; в путеводителе 1913 г ** . оно отнесено к дому Орлова, что хронологически невозможно, если Иехт умер в 1763 г.; о доме Демидова в 1913 г. уже не помнят; в вышедшем в 1959 г. архитектурном путеводителе *** упомянут архитектор Иест, и в таком варианте это имя закреплено в последнем издании по Москве **** . Как бы то ни было, мы не располагаем данными для того, чтобы можно была составить представление о творческом лице этого архитектора. Мы не можем также опереться ни на какие документальные свидетельства, поэтому вопрос о его участии в строительстве этого дома лучше оставить открытым. И, наконец, В. Т. Шмаковой опубликовано еще одно имя - В. Яковлева, архитектора, подписавшего первоначальный план дома ***** .

* ("Иехт Вильгельм, архитектор иностр. в России... ум. 1763... строил Александр, дворец в Москве...". - "Словарь русских художников, ваятелей, живописцев, зодчих...". Составил Н. Н. Собко, т. II, вып. 1. СПб., 1893, с. 513. )

** ("Путеводитель по Москве...", под редакцией И. Машкова. М., 1913, с. 18. )

*** ("Москва. Архитектурный путеводитель". М., 1959. )

**** ("Москва. Памятники архитектуры XVIII-первой половины XIX в." М., 1975. Альбом, с. 349. )

***** ( В. Т. Шмакова. Здание президиума Академии наук СССР. - "Природа", 1974, № 1, с. 99. См. также: "В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII-XIX вв.", с. 387-388. )

Новый фасадный декор дворца дает возможность датировать перестройку начиная от 80-х годов XVIII в. Не исключено, что дом был перестроен самим П. А. Демидовым уже после издания в 1781 г. книги Палласа; следует помнить также, что Орлова-Чесменская продала царю уже перестроенный дом. Составим в этих крайних датах список владельцев дома:

П.А.Демидов 1781-1788 гг.

А. А. и Е. Н. Вяземские.....1788-1793 гг. Ф. Г. Орлов.................1793-1796 гг. А. Г. Орлов.................796-1808 гг. А. А. Орлова................1808-1832 гг.

Теперь введем в исследование самый ранний (из найденных нами) чертеж. Это план двора Орловой-Чесменской, относящийся к 1804 г. (см. илл.) * , со схематическим планом дома, основной объем которого очерчен как ровный прямоугольник, а пунктиром обозначены ступени лестницы на садовом фасаде, балкон и две симметричные полуциркульные колоннады нынешнего главного фасада. Это значит, что к 1804 г. дом перестроили.

* ( МГИНТА, Серпуховская часть, № 731-733. )

Если старинный садовый фасад дома изображен на гравюре 1781 г., то противоположный фасад также оказался запечатленным на одном из чертежей, сделанных для составления в 1806-1808 гг. "Атласа столичному городу Москве". Это "профиль", выполненный акварелью * . Он начинается от Камер-коллежского вала, идет по Большой Калужской улице и дальше. На Б. Калужской видим группу зданий с такой экспликацией: "1 -Калужская застава, 2 - обывательские строения, 3 - Голицынская больница". Среди "обывательских строений" изображен дом, который по ряду признаков узнается как дом Орловой-Чесменской (см. илл.). Он кажется расположенным слишком близко к Голицынской больнице, но при измерении по масштабу от центра здания до левого флигеля Голицынской больницы получается 150 сажен, так же как и на плане смежных владений Александринского дворца, участка Голохвастова и Голицынской больницы. Кроме того, на "профиле" показана длинная одноэтажная постройка, которая есть на плане 1804 г. и видна на гравюре и является, таким образом, дополнительным ориентиром.

* (Центральный военно-исторический архив, ф. ВУА, № 22174. )

Поскольку топографическая привязка не вызывает сомнений в том. что на "профиле" изображен дом Орловой-Чесменской, можно с уверенностью утверждать, что он показан уже перестроенным. Карниз, такой великолепный на доме Демидова, здесь отсутствует. Вместо него три оторванных друг от друга аттика завершают ризалиты. На фасаде не обозначено ни колонн, ни балконов, а масштаб изображения настолько невелик, что форму оконных проемов, кроме полуциркульных окон вверху боковых ризалитов, установить невозможно. Но невозможно представить большой дом конца XVIII - начала XIX в. без классического ордера. Ясно, что составитель "профиля" из-за мизерности масштаба просто опустил подробности фасада. И в этом есть определенный эффект. Лишенный декора, фасад в своей чисто конструктивной схеме ассоциируется с архитектурой первой половины XVIII в. Его тройные ризалиты, близко расположенные друг к другу, характерны для зданий этого времени. Зимний дворец Петра (на гравюре Зубова) и Аничков дворец, а в Москве дом Гагарина на Тверской конструктивно представляют собой ту же композиционную схему. И, таким образом, фасад на "профиле" подтверждает свою "старинность", свое родство с садовым фасадом на гравюре в книге Палласа.

С другой стороны, важно то обстоятельство, что на уличном фасаде зафиксированы, хотя условно и преувеличенно, полуциркульные окна - характерный атрибут нового классицистического декора здания, и их форма соответствует мотиву полуциркульных окон на садовом фасаде. Полуциркульные окна свидетельствуют о состоявшейся перестройке дома к моменту его изображения на "профиле", т. е. к 1808 г., а с коррективами рассмотренного плана МГИНТА - к 1804 г * .

* (Хотя известно, что для Атласа были использованы работы 1792-1795 гг. по составлению генерального плана Москвы (П. В. Сытин. История планировки и застройки Москвы, т. II. М., 1954, с. 396), мы не имеем оснований именно этот "профиль" датировать так и будем опираться на 1804 г. )

Итак, в период от 1781 г. до 1804 г. дом могли перестроить: сам Демидов, Вяземские, Ф. Орлов и А. Орлов. Какие аргументы могут быть здесь "за" и "против"?

В 1781 г. П. А. Демидову было уже за 70 лет и трудно представить, что, прожив четверть века в своем доме, он на старости лет стал бы его переделывать по новой моде.

Очень соблазнительно предположить, что именно А. А. и Е. Н. Вяземские перестроили дом. Они покупают богатую усадьбу с оранжереями, службами, с огромным, но уже старомодным домом. 1788-1793 гг. - самый расцвет классицизма, тут-то бы и перестроить дом. Но, с нашей точки зрения, это делает следующий владелец - Федор Орлов.

Как известно, братья Орловы - Григорий, Алексей, Федор и Владимир, - выйдя в отставку в 1775 г., переселились в Москву. В книге "Биографический очерк графа Владимира Григорьевича Орлова", изданной его внуком, есть следующие строки о Федоре Орлове: "Он жил несколько лет то у Владимира, то у Алексея, которые тянули его каждый на свою сторону; но, пожелав завестись своим домом и имея большой вкус к архитектуре, выстроил на прекрасном берегу Москвы-реки дворец, превосходивший изящностью хоромы графа Алексея (на Донском поле, уступившие впоследствии свое место Городской больнице) и графа Владимира (на Никитской)" * .

* ( В. Орлов-Давыдов. Биографический очерк графа В. Г. Орлова, т. II. СПб., 1878, с. 25. )

Рассмотрим две версии, вытекающие из этого семейного предания. Если здесь имеется в виду дом Ф. Орлова на бывшем участке Походяшина, то речь идет о сравнительно небольшом, летнем (без печей) * действительно изящном доме (сейчас так называемый Чайный домик), выстроенном в стиле классицизма, как и "ванный" павильон внизу у пруда. Но слово "дворец", конечно, больше подходит к бывшему дому Демидова, а существенный характер состоявшейся перестройки равнозначен здесь понятию "выстроил".

* ("В саду Александрийского летнего дворца на берегу Москвы-реки находится весьма солидное и красивое каменное без печей строение, называемое потому "Летний домик"". - Из рапорта в делах Московской дворцовой конторы за 1833 г. ЦГИАЛ, Ф. 472, оп. 12/846, № 43, л. 94. )

Кроме того, в 1878 г., когда В. Орлов-Давыдов пишет свой очерк, уже не помнят про дом Демидова, но знают, что дом Орловых стал царским Александринским дворцом.

Таким образом, фамильные воспоминания Орловых дают нам наибольшие основания считать, что перестроен дом в 1793-1796 гг. Федором Орловым.

На плане владения Орловой-Чесменской 1804 г. и на "профиле" Б. Калужской ул. мы видим дом с теми особенностями, какие он сохранил до настоящего времени - полуциркульные колонные балконы, аттики, полуциркульные окна. По-видимому, существенных работ на фасадах при Орловой не производилось. Сама Орлова еще в 1820 г. переехала в Петербург (она была фрейлиной), а в 1832 г. царь купил у нее дом со всей усадьбой.

Интерес Николая I к дому Орловой возник еще в 1826 г., когда в дни коронации царская семья жила в ее доме в Нескучном * . К этому году относится дело об отпуске из "Кабинета его императорского величества" 12850 рублей на постройку в доме Орловой-Чесменской висячей чугунной лестницы, отлитой на заводе Шепелева по брульону О. И. Бове ** . Отметим, что это первое, добытое из документов имя архитектора в строительной хронике дома.

* (ЦГИАЛ, ф. 472, оп. 12/846, № 43, л. 14. )

** (ЦГИАЛ, ф. 472, оп. 58/893, № 35, лл. 1-16. Указанием на эти документы автор обязан А. Н. Петрову. )

Состояние здания тщательно документировано при подготовке дома к продаже. В 1831 г. оценочная комиссия во главе с архитектором Мироновским произвела графическую фиксацию, опись и сметы по всем строениям * . Из сравнения этих материалов с планами, представленными Орловой-Чесменской ** , и с современным зданием видно, что интерьер дома в своей основной планировке не подвергся изменениям, сохранив планировочную структуру, полученную при перестройке в 90-х годах XVIII в. и в значительной части унаследованную от середины XVIII в.

* (ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 60, № 29712. )

** (Гос. научно-исследовательский музей архитектуры им. А. В. Щусева, р. 1, № 5673. )

Высокие входные ступени из серого камня ведут в парадные сводчатые сени. В правой половине дома с первого до третьего этажа идут марши дубовой лестницы на ползучих сводах. В левой половине парадная чугунная лестница 1829 г. ведет в бельэтаж. Еще две узкие белокаменные лестницы, расположенные симметрично по садовому фасаду, ведут во все этажи и в подвал.

Расположенные в бельэтаже анфиладой парадные гостиные, облицованные искусственным мрамором, с расписными плафонами, назывались по цвету мебельных гарнитуров голубой, малиновой и большой желтой гостиными; по направлению к южному торцу находились, также с росписью на потолках, малая гостиная и угловая столовая. Дверные проемы анфилады направлены по оси, начинающейся от южного торцового фасада здания. На другом конце перспектива анфилады замыкается высоким белым мраморным камином голубой гостиной, от которой анфилада поворачивает, нанизывая на свою ось парадную с колонным альковом спальню и угловую комнату-кабинет. Анфилада открывалась в обе стороны от средней большой гостиной, к которой вел торжественный подход с парадной лестницы через аванзал и малый колонный зал.

Ряд гостиных комнат находился в нижнем и верхнем этажах: на третьем этаже была библиотека, в первом - кухня в левой половине, вблизи хозяйственной лестницы, и баня возле парадных сеней. Все помещения первого этажа сводчатые, в том числе и в той части по садовому фасаду, которая была пристроена в конце XVIII в.

Почти все помещения бельэтажа украшены живописными плафонами и лепниной. Плафон большого колонного зала, возведенного в 90-х годах XVIII в., близок росписи большой двусветной гостиной на противоположном фасаде. Обоим плафонам присущи компоненты позднеклассического крупного гризайльного орнамента с яркими по тону вставками и цветочными гирляндами. В таких же чертах выполнена роспись плафона в малой гостиной, в угловой гостиной и в спальне. Единой по стилю является роспись парадной лестницы * и аванзала. Характер орнамента и строгость одноцветной гризайли придают этим помещениям некоторую официальную холодность. Живопись всех этих помещений, хотя и несколько различная по эмоциональному характеру, может быть датирована первой третью XIX в. Можно предположить, что эти росписи одновременны работам, производившимся в доме при подготовке его для коронации 1826 г.

* (Роспись выполнена в 1829 г. после установки чугунной лестницы. См.: ЦГИАЛ, Ф. 472, оп. 58/893, № 35, л. 16. )

Совершенно иная роспись плафона малого колонного зала была открыта под позднейшим слоем при реставрации живописи в 1959 г. Орнаментальный мотив плафона и сочетание тонов - нежно-зеленые амфоры на приглушенном розовом фоне - заставляют отнести эту роспись, как и роспись угловой комнаты в начале анфилады с левой стороны, к периоду раннего классицизма, т. е., по всей вероятности, ко времени до перестройки дома в 90-х годах.

Новый этап строительной истории здания, когда оно стало Александрийским дворцом, связан с деятельностью Е. Д. Тюрина в 1833-1870 гг., когда он был главным архитектором Московской дворцовой конторы * .

Вот строгий список работ, произведенных в дворце под руководством и по проектам Тюрина, составленный нами по документам Московской дворцовой конторы за 1833-1860 гг. * :

* (ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 21, № 19327, л. 5, № 19326, л. 59; Гос. научно-исследовательский музей архитектуры им. А. В. Щусева, р. 1, №№ 3520, 3524, 3651, 3665. 3699, 5673, 5674, 5676; ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 16, лл. 321, 426, ч. 60, № 29712, л. 32, № 29748, л. 51, № 29790, лл. 4-8, № 29818. )

1833 г. Устройство чугунных решетчатых балконов внизу полуциркульных балконов бельэтажа на главном фасаде. Устройство помещения для церкви на антресолях с поднятием потолка на два с половиной аршина, устройство флагштока.

1856 г. Устройство световых проемов над темными помещениями третьего этажа. Пристройка деревянной террасы с левой стороны садового фасада у новой угловой гостиной в первом этаже и переделка в связи с этим арочного колонного проема портала с заменой колонн столбами. Устройство сквозного междуэтажного люка для механического подъема кресла возле угловой гостиной. Замена ионических капителей колоннады боковых полуциркульных балконов главного фасада коринфскими.

1860 г. Постройка кухонного корпуса в отдалении за правым флигелем и пристройка к торцевому фасаду дворца соединяющей деревянной галереи.

1833-1836 гг. Строительство деревянной на каменном фундаменте гауптвахты, а в 1836 г. - каменной.

1836-1870 гг. Установка на пилонах въездных ворот аллегорических скульптурных групп.

Вот все, что было сделано Тюриным (не считая периодических ремонтных работ).

В последующие годы дворец был в ведении архитекторов Гаврилова и Кольбе. В период подготовки здания для размещения двора на время коронации в 1881-1882 гг. в интерьерах были произведены мраморные, лепные и живописные работы реставрационного характера * . Позже фасады дворца не подвергались переделкам ** .

* (ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 35, № 24095, лл. 19-24. )

** (Хорошее состояние Александрийского дворца было засвидетельствовано комиссией подотдела архитектурной реставрации музейного отдела Главнауки 28 декабря 1918 г. (Академия архитектуры, Архив ЦГРМ, оп. 1, № 248, л. 5(132), А-1028, № 3772(6). Комиссия отметила, что необходимо, по художественным соображениям, удалить поздние деревянные покрытия балконов, разобрать деревянную террасу на садовом фасаде и восстановить арки с колоннами, которые в 1856 г. были заменены столбами. На фотографии дворца, подписанной 30 октября 1927 г. (ГИМ, отдел архитектурной графики, фотоальбом Губарева, А-1028, № 3772(6), деревянной террасы уже нет, но колонны в арочном проеме еще не восстановлены. По всей вероятности, одновременно с террасой была разобрана деревянная галерея, ведущая в кухонный корпус. На фотографии ее уже нет. Каменная ограда с вазами наверху, соединяющая флигели с дворцом, в правой части примыкает прямо к порталу, загораживая нижнюю часть садового фасада точно так же, как это изображено на акварели середины XIX в. Фотография с нее есть в фототеке Гос. научно-исследовательского музея архитектуры им. А. В. Щусева, К. V., нег. 21970. )

Итак, кроме частичных и, во всяком случае, не решающих изменений, здание до нашего времени сохранило архитектурный облик, полученный при перестройке в 90-е годы XVIII в., а в интерьере сохранилась планировочная структура середины XVIII в.

Адрес: Россия, Москва, Ленинский проспект (станция метро Ленинский проспект, Октябрьская)
Основные достопримечательности: Александринский дворец, Манеж, Летний домик, Охотничий домик
Координаты: 55°43"14.0"N 37°35"37.0"E
Объект культурного наследия Российской Федерации

Содержание:

На правом берегу реки Москвы, в самом сердце столицы находится один из самых больших московских парков, который раньше называли Нескучным садом. Ровные липовые аллеи, красивые фонтаны, аттракционы для малышей, огромный Зеленый театр и спортивные площадки. Все, как и положено в месте, куда приходят отдохнуть от городского шума. В разных уголках парка можно заметить живописные постройки старинной усадьбы Нескучное.

Александринский дворец

История усадьбы

На сомом деле, на территории современного Нескучного сада сохранились парковые аллеи и здания, принадлежавшие трем дворянским усадьбам. Хозяином одной из них был Прокофий Акинфиевич Демидов, который, как и его знаменитый отец владел крупными горнопромышленными предприятиями. П.А. Демидов слыл страстным садоводом, любителем птиц и пчел. На территории усадьбы он выстроил для себя богатый дворец и поместил в него множество клеток с певчими птицами.

Ботанический сад Демидова появился в усадьбе в 1756 году и имел форму амфитеатра. Помимо необычных декоративных кустарников и плодовых деревьев здесь можно было увидеть экзотические для россиян пальмы. А первые растения – отростки и семена попали в московское имение из ботанического сада в Соликамске. В 1781 году академик Петер Симон Паллас целый месяц жил в усадьбе Демидова и составил по его просьбе подробнейший каталог деревьев, кустарников и трав, растущих в вокруг дома горнопромышленника.

Чудаковатость хозяина проявлялось по-разному. Он распорядился одевать сторожей ботанического сада в белые костюмы и заставлял их гримироваться под парковые скульптуры. Сторожа стояли неподвижно и «оживали» только тогда, когда кто-то из посетителей пытался сломать ветку дерева или срывал с клумбы красивые цветы. Из-за этого москвичи стали называть сад «Нескучным». Но это только одна из версий происхождения необычного названия.

Фрейлинский корпус

После смерти Демидова земли выкупила Елена Никитична Вяземская, а вслед за ней–граф Федор Григорьевич Орлов. При новом хозяине в 1806-1808 годах на территории усадьбы построили большой манеж.

С юга к демидовским владениям прилегала усадьба князя Никиты Юрьевича Трубецкого, который приобрел эти земли в 1728 году. В середине XVIII века здесь появился красивый двухэтажный дом. Его возвел для княжеской семьи архитектор Дмитрий Васильевич Ухтомский, известный мастер елизаветинского барокко. Потомки князя по-своему переделали усадьбу. Они устроили в ней «версальский сад», зверинец и птичник, деревянные галереи и каменный грот.

После Трубецких Нескучное сменило нескольких хозяев. Одни владельцы пытались наладить в имении производство железных и медных изделий. Другие, гонясь за прибылью, открыли на берегу Москвы первую в городе лечебницу с искусственными минеральными водами. Однако, все попытки получить доход от усадьбы терпели крах. Нескучное продолжало оставаться местом массовых гуляний и увеселений, и приходящая сюда публика развлекалась, как умела. В начале XIX века очень популярны были редкие в те времена полеты на воздушных шарах.

Летний (Чайный) домик

В самом начале царствования императора Николая I обширные земли на правобережье Москвы выкупило дворцовое ведомство, чтобы создать здесь новую летнюю царскую резиденцию. Южный участок приобретенных казной земель занимало бывшее имение Н.Ю. Трубецкого Нескучное. Оно то, как считают, и дало название всему построенному позднее дворцово-парковому ансамблю. Рядом находилась усадьба Голицыных. Север новой царской резиденции ранее принадлежал графам Орловым и состоял из нескольких участков. А в центре обширного дворцового владения оказалось старинное имение Демидова с хорошо известным москвичам ботаническим садом.

С этого момента территорию Нескучного сада стали обустраивать, как единый архитектурно-парковый комплекс. Регулярные парки отдельных дворянских усадеб постепенно засадили новыми деревьями и кустарниками и превратили в пейзажные. Известный архитектор Евграф Дмитриевич Тюрин пышно декорировал двухэтажное здание орловского манежа и придал ему торжественный вид.

Демидовский или как его стали называть Александрийский дворец также переделали в традициях позднего ампира и оборудовали в нем покои для императора и просторные залы для приема гостей. Тогда же по проекту Е.Д. Тюрина к главному дворцу достроили два больших корпуса – Фрейлинский и Кавалерийский, а также небольшое здание гауптвахты. От Калужской улицы к главному входу во дворец вела парадная подъездная дорога. Она брала начало от красивых ворот, которые украшала аллегорическая скульптура «Изобилие».

Охотничий домик. Здесь проводятся съемки передачи "Что? Где? Когда?"

В 1917 году царскую усадьбу национализировали. Потом Нескучный сад был переименован в Парк культуры и отдыха имени Максима Горького. Год за годом здесь возводили много новых построек и павильонов, а также меняли ландшафт- разбивали аллеи, укрепляли берег реки и делали новые насаждения. Поэтому современный парк очень сильно отличается от того, каким он был 100 лет назад.

Какие постройки сохранились в Нескучном саду

В «демидовской» части парка сохранился Александрийский дворец, построенный в середине XVIII века в стиле классицизм и реконструированный 1830-х годах под императорскую резиденцию. По бокам роскошного дома расположены маленькие колоннады, которые поддерживают аккуратные полукруглые балкончики. Слева и справа от центрального входа можно увидеть камерные статуи собак. В 1930 году на площади перед дворцом появился красивый чугунный фонтан, который до этого времени украшал Лубянскую площадь. А построили этот фонтан в конце XIX века по проекту талантливого скульптора Ивана Петровича Витали.

Бывший манеж. Минералогический музей имени А.Е. Ферсмана в Нескучном саду

В наши дни дворец занимает Президиум Российской Академии Наук, и осмотреть здание внутри, к сожалению, нельзя. На террасе, где когда-то рос знаменитый ботанический сад, сегодня стоит большой Зеленый театр, в котором могут разместиться до 15 тысяч зрителей.

От одного из владельцев усадьбы – графа Федора Орлова в парке осталось двухэтажное здание манежа, построенное в начале XIX века. С 1936 года в нем расположен один из самых известных минералогических музеев страны, носящий имя академика А.Е. Ферсмана. Уникальные музейные коллекции начали свою историю в 1716 году и до сих пор привлекают немало посетителей.

От орловской усадьбы остался также Летний (или Чайный) домик. Он был возведен в 1796 году и сегодня является самой старой из усадебных построек. Живописное двухэтажное строение в стиле классицизм украшает стройная колоннада, а по бокам от него сделаны одноэтажные пристройки. Рядом оборудована небольшая площадка и стоят лавочки, на которых любят отдыхать посетители парка.

Малый (Гротескный) мости

От усадьбы князя Н.Ю. Трубецкого в Нескучном саду сохранился небольшой аккуратный охотничий домик-ротонда, построенный в середине XVIII века. В нем гостеприимный хозяин любил проводить время с друзьями. В современной истории это старинное здание прославилось, как место съемок телепередачи «Что? Где? Когда?». На память о княжеской усадьбе Нескучное остался также большой овраг с запрудой да несколько аллей старого регулярного парка.

Нескучный сад для отдыха

Парковая зона давно облюбована москвичами для прогулок и досуга. Гости Нескучного сада могут пройтись по дорожкам мимо нескольких прудов, полюбоваться на переброшенные через овраги живописные мостики и покормить почти ручных белок. Многие любят просто посидеть на лавочках в тени деревьев и посмотреть на курсирующие по реке прогулочные теплоходы.

Некоторые места Нескучного сада похожи на густой лес. На территории бывших дворянских усадеб растут дубы, клены, тополя, липы и березы, а летом здесь разбивают много цветников. Для детей в парке построены игровые площадки и аттракционы. Для любителей лошадей существует Центр развития конного спорта.

August 29th, 2016 , 06:10 pm

Нескучный сад - это пейзажный парк на берегу Москвы-реки площадью без малого 60 гектаров, который образован из нескольких дворянских усадеб, принадлежавших Трубецким (на юге), Голицыным (в центре) и Орловым (на севере). Владельцы знали толк в садово-парковом искусстве и местность выглядела весьма живописно. После смерти графа Алексея Орлова император Николай I скупил все земли и презентовал этот «маленький Версаль» своей супруге императрице Александре Фёдоровне.

А началась эта история ещё в середине XVIII века, когда неравнодушный к ботанике уральский промышленник Прокопий Демидов устроил на берегу насыпные террасы и разбил сад. Почти два года ушло на выравнивание почвы, чтобы сад спускался к воду уступами, имевшими разную ширину и высоту, но одинаковую длину в 95 сажен. Специально для Демидовского сада было отобрано свыше 2000 видов редких растений. Первыми были высажены плодовые деревья, затем - кустарники и травянистые растения. В каменных оранжереях прижились пальмы и другие теплолюбивые деревья, в грунтовых сараях и парниках выращивались ананасы и виноград.

В 1756 году Демидов обратился к властям с челобитной за разрешением на постройку главного здания усадьбы и эта просьба была удовлетворена: «дозволяется строиться согласно приложенному плану архитектора Яковлева». Чугунная ограда двора была отлита, разумеется, на демидовских заводах.

Александринский дворец. 1896 год: https://pastvu.com/p/69023

Позднее этот дворец после перестройки архитектором Е.Тюриным станет императорской резиденцией с названием Александринский дворец - в честь супруги императора. В те годы ансамбль дополнился корпусами для фрейлин и кавалеров, а также гауптвахтой. Скульптурные композиции, символизирующие изобилие, появились на воротах в 1846 году (скульптор Иван Витали).

Ворота. 1910-1914 гг.: https://pastvu.com/p/51044

Впрочем, по датировке и авторству скульптур есть разночтения. А вот авторство нынешнего чугунного фонтана точно принадлежит Витали, но установили его в усадьбе лишь в 1936 году. А до этого фонтан сотню лет украшал водозаборный бассейн на Лубянской площади.

Лубянская площадь. 1907-1910 гг.: https://pastvu.com/p/25503

Непривычно, что вход охраняется не львами (как во многих других усадьбах), а сторожевыми псами.

Александринский дворец. 1880-1892 гг.: https://pastvu.com/p/99921 А это вид со стороны Москвы-реки, здесь ещё один фонтан с ангелочками. Фонтан, к сожалению, не работает и окружён густыми зарослями кустарника.

Александринский дворец. 1880-1896 гг.: https://pastvu.com/p/99923 Вид на цветник из окон дворца.

Когда Прокопий Демидов скончался, его изысканный сад начал приходить в запустение. Последующий ренессанс усадьбы связан с именем графа Алексея Орлова-Чесменского, на долю которого выпало немало приключений на полях сражений и при императорском дворе. В контексте сюжета надо упомянуть о его пристрастии к коннозаводскому делу, на его заводах были выведены породы Орловский рысак и Русская верховая. Не удивительно, что и в усадьбе появился конный манеж, известный в наши дни как Музей минералогии имени А.Е.Ферсмана.

Граф Орлов был далеко не единственным землевладельцем на крутых москворецких берегах, от Крымского вала до села Воробьёво строились усадьбы Ягужинских, Шаховских, Зубовых, Голицыных. А в истории Нескучного сада особое место занимает князь Никита Трубецкой, устраивавший в своём имении балы и приёмы численностью до 500 гостей. Считается, что название «Нескучное» придумал сам Трубецкой, задавая позитивный посыл своим вечеринкам. Ужин, танцы, карты, прогулки и игры на природе составляли обязательную программу этих пикников.

А вот Александр Голицын распорядился своей территорией на пользу горожан, построив больницу на завещанные князем Дмитрием Голицыным деньги. В открывшуюся в 1802 году Голицынскую больницу принимались на бесплатное лечение представители всех слоёв населения, кроме крепостных крестьян, - «и русские, и иностранцы, всякого пола, звания, вероисповедания и национальности».

Голицынская больница. 1929-1930 гг.: https://pastvu.com/p/49421 Голицынская позднее вошла в состав комплекса Первой Градской больницы и к собственно Нескучному саду отношения не имеет.

На память о семье Голицыных осталось название прудов в Парке Горького - Голицынские.

Чугунный фонтан завода Баташовых в парке

При том, что в разные эпохи в Нескучном саду строили достаточно много зданий и павильонов, до наших дней дожили единицы. Представляем самые старые сохранившиеся постройки Нескучного сада.

Летний (Чайный) домик графа Орлова (1804-1806 годы). Возле входа привлекают внимание две красивые чугунные подставки для цветов середины XIX века, украшенные по углам головами странных существ - вроде морды львиные, но с рогами бараньими.

Вид с противоположного берега Москвы-реки

Охотничий домик построен в середине XVIII века на краю Андреевского оврага по проекту архитектора Д.Ухтомского, это единственная уцелевшая постройка имения князя Трубецкого. Согласно легенде, из домика в овраг вёл подземный ход.

Охотничий домик. 1978 год: https://pastvu.com/p/18807

Ванный (Купальный) домик постройки конца XVIII века сейчас являет собой унылое зрелище и напоминает советскую кирпичную будку теплоцентрали. А ведь бывали времена, когда император Александр II совершал омовение в его мраморной ванне. Причиной бедственного состояния домика стали относительно недавние пожары.

Ванный домик. 1920-1922 гг.: https://pastvu.com/p/63966

В 1856 году архитектор П.Дельсаль построил в парке грот, который называют именем создателя - грот Дельсаля.

В саду можно увидеть три старинных моста, сложенных из кирпича и необработанных камней: Большой Каменный (Верхний) вёл из дворца к манежу и ещё два поменьше перекинуты через овраг и пересохший ныне ручей. Говорят, что самый нижний - Гротесковый - мост может принести семейное счастье новобрачным, надо лишь перейти по нему, взявшись за руки.

Большой Каменный мост. 1970 год: https://pastvu.com/p/93585

Лето 2016 года, реставрация Большого Каменного моста

Средний мост до и после реставрации

Гротесковый мост